В объятиях греха - стр. 5

Тени играли на его скулах, подчеркивая благородство черт. Его глаза, кажущиеся почти черными в полумраке, смотрели на меня с удивлением и чем-то еще, чему я боялась дать название. Под этим взглядом я чувствовала себя так, словно он видит меня насквозь, до самой глубины души.

Он возвышался надо мной, и я вдруг осознала, насколько он высок и широкоплеч. Даже под рясой угадывались очертания крепких мышц, сила и мощь его тела. На его фоне я чувствовала себя особенно хрупкой и миниатюрной, словно он мог заслонить меня от целого мира.

Мое сердце колотилось так сильно, что я была уверена – он слышит каждый его удар в тишине коридора. Воздух между нами, казалось, искрил от напряжения. Я не могла отвести глаз от его лица, зачарованная игрой света и тени на его коже.

– Простите, – произнес он мягким, бархатистым голосом. Уголки его губ чуть дрогнули в смущенной улыбке, и на щеке обозначилась ямочка. – Я, кажется, заблудился. Не подскажете, как пройти в гостевые покои?

Звук его голоса окутал меня, как теплое одеяло. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова, плененная очарованием момента. Он был так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло и легкий аромат ладана.

– Вы… вы в порядке? – спросил он, слегка наклонив голову. Его брови сдвинулись, выражая искреннее беспокойство.

– Да, я… простите, – наконец выдавила я, чувствуя, как краска заливает щеки. – Гостевые покои в другом крыле. Я могу показать дорогу.

Он улыбнулся, и от этой улыбки, теплой и открытой, у меня перехватило дыхание.

– Буду очень признателен. Меня зовут Тристан.

– Мариель, – ответила я, и мы медленно двинулись по коридору. Наши шаги эхом отдавались от каменных стен, а тени плясали вокруг нас в мерцающем свете факелов.

Я знала, что нарушаю все правила, разговаривая с мужчиной наедине. Но в тот момент мне было все равно. Впервые за долгие месяцы я чувствовала себя по-настоящему живой.

Мы шли по тускло освещенному коридору, наши шаги эхом отдавались от каменных стен. Я ощущала, как бешено колотится сердце, и украдкой бросала взгляды на Тристана. В мерцающем свете факелов его профиль казался отлитым из бронзы – твердый, мужественный, с теплыми отблесками пламени на высоких скулах и решительном подбородке.

– Вы давно здесь, Мариель? – тихо спросил он, нарушая напряженное молчание.

Его голос, низкий и мелодичный, заставил меня вздрогнуть.

– Полгода, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – А вы… вы надолго в нашу обитель?

Тристан слегка повернул голову, и я увидела, как в его глазах мелькнула тень. – Не знаю. Мы с отцом Бенуа направляемся в Париж, но… – он замолчал, словно не решаясь продолжить.