В объятиях греха - стр. 2

– Прими то, что предначертано судьбой, – выдохнула Изабелла, и в голосе ее мне почудились незнакомые, пугающие нотки. – Начни свой путь. Здесь. Сейчас.

Губы Тристана оказались прямо напротив моих губ. Приоткрытые, влажно поблескивающие, они дразнили и манили. Сулили неизведанное, запретное.

Долю секунды я медлила. А потом рывком подалась вперед и прижалась ртом к его рту.

Жар и мрак поглотили меня без остатка.

Я сидела на жестком соломенном тюфяке, тоскливо глядя в окно своей кельи. Сквозь тонкие прутья решетки виднелся клочок пасмурного неба, затянутого серыми облаками. Этот безрадостный вид казался мне отражением моей судьбы – такой же тусклой и предопределенной.

Меня зовут Мариель де Вер, и вот уже полгода я живу затворницей в женском монастыре Святой Урсулы в Руане. Запах ладана и воска пропитал каждый камень этих древних стен. Звон колоколов отмеряет часы, дни, недели моего заточения. Грубая шерстяная ряса постоянно раздражает кожу, напоминая о тщете земных удовольствий.

Мой отец, граф Гийом де Вер, упрятал меня сюда, чтобы уберечь мою честь для будущего мужа. А ведь мне уже восемнадцать лет – возраст, когда многие девушки становятся женами и матерями. Но отец решил, что я недостойна обычного женского счастья.

Я часто вспоминала свою прежнюю жизнь в родовом замке. Уроки танцев и музыки, прогулки верхом, балы и праздники – все это теперь казалось сном. Отец всегда был строг со мной, но лишь после смерти матери пять лет назад он стал совсем суров и замкнут. Именно тогда он и решил выдать меня замуж за человека, годившегося мне в деды.

С того дня моя судьба была решена. Отец обещал отдать меня в жены своему давнему соратнику, графу Арно де Монтиньи – богатому и знатному вельможе, но старику, годившемуся мне в деды. Я знала, что он славился своей набожностью и тяжелым нравом. Одна мысль о браке с ним повергала меня в отчаяние.

Мои дни в монастыре тянулись мучительно однообразно. Утреня, месса, работа в саду или трапезной, вечерня, повечерие – и так изо дня в день. Я задыхалась в холодных каменных стенах, мечтая о воле и любви.

Среди послушниц у меня не было подруг. Я держалась особняком, страшась доносов и наказаний. Надменная Жанна, дочь виконта, постоянно пыталась выслужиться перед настоятельницей и следила за каждым моим шагом.

Несмотря на унылую погоду, во дворе монастыря царило необычное оживление. Привлеченная шумом, я, как и другие послушницы, прильнула к узкому окну на втором этаже, рискуя быть замеченной.

Тяжелые дубовые ворота обители медленно отворились с протяжным скрипом. Две массивные створки, окованные железом, впустили небольшую повозку, запряженную парой гнедых лошадей. Колеса прогрохотали по булыжной мостовой, поднимая облачка пыли.