В любви как на войне - стр. 30
До здания – пять метров открытого пространства, заросшего чахлой «зелёнкой» – кустиками и деревцами. Судя по их виду – недавно высадили, год или два назад. Плохое прикрытие, насквозь просматривается, но хоть что-то. Подкрадываемся к школе. Я прислоняюсь к стене. Митя забирается мне на плечи. Тяжело, очень! Но сама сюда вызвалась, никто не заставлял. Так что приходится терпеть молча. Через пару секунд свешивается из окна, протянув мне руки. Тянет наверх. И вот мы уже в классе. Осматриваемся. Прислушиваемся. Тишина. Только битые стёкла похрустывают под ногами.
Кажется, это был класс русского языка и литературы: на стенах портреты писателей. Пушкин, Гоголь, Достоевский… На полу разбросаны учебники. Ах, господа, сколько вы ни «чувства добрые» лирой не пробуждали, а толку… Вот, опять война. Вздыхаю, Митя смотрит на меня удивленно. Мотаю головой. Ничего, мол, проехали. Надо идти дальше.
Подходим к двери. Она закрыта, как ни странно. Впрочем, не на ключ, а просто вдавлена в проём. Митя осторожно, чтобы не заскрипела, толкает её от себя, выглядываем. Вперед и вправо ведут два широченных, метра три, коридора. Слева – двери в классы, справа – огромные, метра в два с половиной и такой же широты окна.
– Странная школа какая-то, – говорю Мите.
– Плохо матчасть учила, – отвечает он.
– Почему ещё?
– Это средняя общеобразовательная школа № 23 с углубленным изучением предметов гуманитарного профиля. Построена в 1985 году, сдана в эксплуатацию в 1986-м, здание в форме буквы Q, только прямоугольной формы, – чеканит Митя, словно по книжке читает. Я аж рот приоткрыла – заслушалась.
– Ты откуда…
– От верблюда. Мы же разведчики, Женя, – укоризненно говорит мой любимый командир. – Пока ты спала, я прорабатывал маршрут.
– Откуда? Мы же не знали, куда идём?
– Это ты не знала, а мне Боцман ещё вчера сказал. У него нюх собачий, – ответил Митя и улыбнулся.
– А почему Q, а не О, например?
– Потому что с юго-западной стороны есть пристройка – бассейн. Мы же сейчас на северо-западной, – отвечает Митя. – И нам туда же. Потому из двери сразу направо.
– Могли бы и вдоль школы пройти, – говорю ему.
– Там открытый участок. Были бы видны с трех этажей западной стороны, как на ладони. Соображать надо, – командир стучит мне пальцем по шлему. В голове отдается глухое «бум-бум-бум». Он прав, как всегда. Для него спецназ, разведка – призвание, образ жизни, а я оказалась рядом с ним лишь потому, что люблю этого парня до потери пульса и не хочу без него сидеть дома и пугаться каждой новости о событиях в этом несчастном городе.