Утопия о бессмертии. Книга третья. Любовь и бессмертие - стр. 20
Хозяин – рослый и грузный мужчина, встречал гостей на нижней ступеньке крыльца. Одет был демократично – потёртые джинсы, пиджак с нашитыми снаружи лейблами производителя, мягкие замшевые мокасины на ногах. Его широкоскулое лицо с мясистым, несколько вздёрнутым носом и раздвоенным подбородком не имело ничего общего с лицом Эдварда. Мужчина шагнул со ступеньки на асфальт и с почтительным уважением поздоровался с Андрэ; потом он ухватил руку Серёжи и так энергично стал трясти её, что на лоб упала чёлка, нарушив аккуратный, волосок к волоску пробор причёски. Подошли мы с Максом. Катька, болтавшая до того с Эдвардом, умолкла, и с интересом уставилась на своего будущего родственника. Я подняла очки на макушку и протянула руку. Крупная, мягкая, теплая ладонь бережно объяла мою руку. Глубоко посаженные глаза, сощуренные от солнца и, кажется, карие, приветливо блеснули, мужчина улыбнулся скромной и мягкой улыбкой. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, проникаясь взаимной симпатией.
– Здравствуйте, – первой поздоровалась я.
– Здравствуйте. Добро пожаловать. Я Виталий Сергеевич. – Произнёс он раздельно, помолчал и озадаченно спросил: – А вы?..
Я рассмеялась.
– Меня зовут Лидия. Я мама Кати.
Виталий Сергеевич смутился, ладонью, как козырьком, прикрыл глаза, вероятно, стараясь лучше меня рассмотреть. Все терпеливо ждали. Он ещё больше сконфузился и, запинаясь, пролепетал:
– Графиня… эээ… Лидия… Ивановна…
– Виталий Сергеевич, зовите меня Лидия, если удобно, Лида. Я понимаю ваше замешательство, Катя похожа на своего отца.
– А вы зовите меня Виталий, – рассмеялся и он.
– Договорились. Познакомьтесь, Виталий, мой сын Максим, брат Кати.
Виталий с тем же большим чувством, что выражал в отношении Серёжи, стал трясти руку Макса.
Хозяйка встречала внутри дома, в холле. Дама слегка увядшая и полноватая, с замысловатой причёской и пухлыми, любовно ухоженными руками. Голубые глаза девочки, пребывающей в мире грёз, бутонистый розовый ротик и полное отсутствие подбородка – всё в её внешности взывало к покровительству и защите от превратностей жизни.
– Познакомьтесь, это моя супруга, мать Эдварда, Алевтина Марковна, – представил Виталий.
– Аля, – тоненьким голоском едва слышно пискнула Алевтина Марковна.
На фоне жены Виталий Сергеевич выглядел чрезмерно живым и энергичным.
Хозяева пригласили пройтись по дому. Виталий откровенно гордился собой, рассказывая, как шестнадцатилетним мальчиком приехал в Москву из сибирского посёлка, как учился и работал, ночью мыл посуду в ресторане, грузил мусор, утрами подметал дворы, чтобы «выбиться в люди». Как, экономя каждую копейку, заработал первоначальный капитал, а потом открыл бизнес. Опять много работал, чтобы заработать и на этот дом, и на машину, и на то, чтобы в доме было всё необходимое, чтобы жена ни в чём не нуждалась, и даже обязательные счета на старость он и ей, и себе завёл. Особенно он гордился тем, какое хорошее образование дал сыну.