Утерянное Евангелие. Книга 1 - стр. 25

Мара загадочно улыбнулась, чуть покачала головой, обводя взглядом пространство над Шаулом, и произнесла с твердой уверенностью:

– Он здесь!

– Как призрак? Там, где начинается лунный свет? – Шаул встал перед ней, присел на край стола и скрестил руки на груди. В его словах слышался плохо скрываемый сарказм.

Мара посмотрела на раввина в римской одежде с жалостью. Так смотрят на красивую овцу, приведенную в Храм для жертвоприношения.

– Открой сердце и увидишь, – предложила она Шаулу.

– Я вижу обман!

– Эти слова близки к твоим устам, но далеки от твоего сердца. Чтобы увидеть Иешуа, надо смотреть на него глазами его апостолов. Не глазами воина Пилата, не глазами предателя Иуды и не глазами убийцы Ирода, а глазами его учеников.

– Я могу сделать с тобой все, что захочу, даже казнить, – Шаул указал головой на римских стражников за окном, невидимых, но, несомненно, стоящих там в карауле.

– Разве это важно? – Мара опять загадочно улыбнулась, подставив лицо лунному свету.

– А-а-а, – протянул Шаул. – Мученица…

– Нет, – женщина слегка покачала головой. Движение оказалось обреченным. – Свидетель[4].

– Тогда стань из преступницы свидетельницей. Назови остальных, и я освобожу тебя, – предложил дознаватель.

– Я уже свободна, – ответила Мара, и слезы покатились по ее щекам.

Шаул посмотрел на присутствовавшего при допросе Луция. Тот взглядом высказал недоумение: «Что делать-то?»

Раввин взял трехногий треугольный табурет, поставил его напротив Мары и сел ровно напротив нее. Та даже не повернула к нему лица. Она беззвучно плакала, глядя в окно и чуть раскачиваясь взад-вперед.

– Ты кричала на дороге «Иешуа жив!». Радостно, как мне сказали. Почему? Ты видела его?

– Я слышала его.

– Но он мертв.

– Я слышала его, я помню его голос.

– Не сомневаюсь, – скептически заверил ее раввин. – Ты была его конкубиной? Римское право позволяет такую форму брака… Ко вдовам часто приходят умершие мужья. Видения такие.

– Он любил меня. Воодушевил меня…

– Воодушевил? – недоуменно повторил писец редкое слово.

– Это как? – не выдержал Луций, приготовившись сказать пошлость.

– Выйди, – сердито сказал Шаул, и римлянин, поняв, что сказал лишнее, подчинился.

– …Вы не знаете, вам не понять, – продолжала Мара.

– Хватит нести бред! – потребовал Шаул скорее для ушей уходящего Луция, чем для Мары.

– Ты хочешь узнать, что он сказал? – молодая христианка вдруг посмотрела на Шаула точно так, как сутки назад на него смотрела Мирьям.

Раввин, потерев виски, еще раз четко ощутил повторяющуюся цепь событий.

– Конечно…

– Он сказал: «Пришел к своим, а свои меня не приняли».