Утерянное Евангелие. Книга 1 - стр. 24
Легионеры забегали внутрь в кожаных доспехах, бронзовых шлемах и с железными мечами наголо. Кто-то из трапезников вскочил и замер как вкопанный, кто-то, напротив, бросился вон к запасному выходу через кухню, сметая скамьи и сдвигая столы.
– Вот она, – закричал кто-то из легионеров, указывая на исчезающую в дверном проеме молодую женщину в темно-коричневом плаще.
За ней тут же бросились несколько солдат. Остальные иудеи, мужчины и женщины, в ужасе прижались к стенам. Никому не хотелось получить тумака или того хуже – тычка коротким римским мечом.
Беглянка вскочила на бочку, устремляясь к распахнутому окну, один из легионеров попытался схватить ее за плащ, но, получив сокрушительный пинок в грудь, опрокинулся и сбил с ног подоспевшего соратника.
Девушка бесстрашно выпрыгнула из окна на мостовую. Еще мгновенье, и она упала бы, ударившись головой о широкий каменный бордюр, как вдруг… ее подхватили сильные мужские руки. Перед ней стоял молодой высокий крепкий мужчина. От его неприятной улыбки девушку бросило в дрожь.
– Что вам нужно? – вскрикнула молодая иудейка.
– Одной ходить опасно, – издевательски протянул раввин, продолжая улыбаться.
Один их легионеров вышел из тени, глянул на задержанную и кивнул, утвердительно угукнув.
Шаул молча потащил беглянку прочь от задворок харчевни, крепко вцепившись в ее левое плечо…
* * *
…Та же комната и те же зарешеченные оконца. Тот же скорбный взгляд и невыносимая боль утраты у ямочек губ… Только не солнце, а луна глубокой ночью. Только не Мирьям из Назарета, а Мирьям из Мигдал-Эля. Шаулу казалось, что это заколдованный круг, что сам он зачарован. Еще бы: он не спал уже третьи сутки.
– Почему ты убегала? – спросил раввин после всех обязательных для начала протокола вопросов.
– Испугалась, – ответила женщина, но в голосе ее вовсе не чувствовалось страха.
Шаул встал и, борясь со сном, начал расхаживать по комнате. Опять женщина, которая на него не смотрела, и опять струящийся свет – лунные блики на совсем молодом лице.
– Ты была с матерью Иешуа во время его казни. Ты не убежала, как все остальные его ученики, а была под крестом до самого конца. Ты помогала снимать его с креста, обмывала тело вместе с матерью. Ты была его женой?
– Кому надо, тот видит, – ответила Мара.
Ямочка на ее подбородке дернулась. Женщина едва сдерживала слезы.
– Просвети меня, – сказал Шаул спокойно, повернувшись к допрашиваемой спиной. От его слов качнулось пламя светильника на стене.
– Это… – Мара запнулась, подбирая греческие слова. – Ради нас…
– Избавь меня от своего христианского бреда, – прервал ее дознаватель и вернулся в свое кресло за столом. – Куда вы дели тело Иешуа?