Размер шрифта
-
+

Уроки нежности - стр. 45

– Дыши, Ламботт, – издевательски произносит Уильям. Его словно веселит тот факт, что я расстроена. – Доставай что есть.

Я спешно вытаскиваю тетрадь и пенал, раскладываю принадлежности. Маунтбеттен следит за тем, как я в ряд выкладываю ручки и маркеры для подчеркивания.

– Отличница из тебя что надо… занудная перфекционистка. – Он качает головой, будто не может поверить в увиденное.

Это звучит как оскорбление. Я пожимаю плечами.

– Мне так легче работать, – пытаюсь я оправдаться.

– Да-да, – небрежно перебивает он. – Насчет перьевой ручки я не шутил.

– Но зачем? Почему именно перьевая?

– Мак-Тоули помешана на каллиграфии. – И вновь он бросает ехидный взгляд на созданный мной порядок. – Ты, как никто, должна понять… маленькая мисс идеальность.

Я густо краснею:

– Не веди себя так, словно знаешь меня.

Маунтбеттен, сузив глаза, оглядывает меня сверху вниз.

– Девочка-заучка, которой доводилось плакать только из-за неудовлетворительных оценок, – ехидно начинает этот нахал. – Наверняка мечтаешь о какой-нибудь научной степени. Всю жизнь прячешься за книгами и любишь умничать. – Он замолкает, делая вид, что задумался.

– Какая нелепость! – возмущаюсь я.

– Уверен, родители тобой гордятся, твои детские фотографии разбросаны по всему вашему маленькому домику, – фыркнув, продолжает он нести чушь, – а твоя мамочка написала всем родственникам про твою стипендию. Думаю, будь ее воля, она бы посвятила тебе статью в местной газете на первой полосе. Тебе нравится быть костью в горле менее успешных кузенов и пупом земли для своей семьи. Я что-нибудь упускаю?

Смотрю на него во все глаза и несколько раз моргаю:

– Ты видишь меня такой? Бесчувственной самовлюбленной заучкой? – Я настолько удивлена, что даже не могу скрыть потрясения.

– Заметь, я не оскорблял тебя.

Молчу. Пытаюсь проанализировать все сказанное им и не понимаю, что доставляет бóльшую боль: тот факт, что я отчаянно хотела бы иметь такую семью, или же что он так высокомерно нацепил на меня тег с определением.

– Я научилась засовывать матери два пальца в рот, еще будучи семилетней девочкой, – говорю я, и Уильям замирает. – Отец просто сказал: «Если хочешь, чтобы она завтра проснулась, тебе придется это сделать». И мне приходилось это делать из раза в раз… И я даже не знаю, есть ли у меня детские фотографии.

Я подскакиваю со стула и начинаю небрежно закидывать свои вещи в сумку. Не могу поверить, что он оказался таким редкостным козлом. Поверхностным идиотом!

– Стой. – Он ловит меня за запястье.

– И вместо дома у меня была социальная квартира на окраине Марселя! – выпаливаю я. Слезы душат изнутри. – Ты когда-нибудь просыпался от того, что штукатурка сыпется тебе в лицо? Нет? – Я смотрю ему прямо в глаза, сглатывая слезы. Ненавижу себя за слабость. – Знаешь что, Уильям, – задираю я подбородок, хоть мой голос и дрожит, – закрой свой рот!

Страница 45