Уроки нежности - стр. 44

– Может, уже двинешься с места? Или так и будешь пялиться на меня? – вместо приветствия, закатив глаза, интересуется Маунтбеттен.

Только сейчас я понимаю, что остановилась в трех шагах от него и встала как вкопанная. Идиотка… Откашливаюсь и решаю вести себя как ни в чем не бывало:

– Добрый день.

Уголок губ Уильяма ехидно приподнимается.

– И тебе привет, Ламботт.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не скривить лицо в гримасе, услышав свою фамилию. Кажется, это будут очень долгие два часа.

Он прикладывает ключ-карту, и двери библиотеки раскрываются.

– Почему вход в библиотеку открыт не для всех? – спрашиваю я, и мы проходим внутрь.

В прошлый раз здесь было мало студентов, а сейчас практически все столы заняты.

– В академии две библиотеки, и в эту можно попасть после второго курса, – отвечает Уильям и направляется к свободному столу у огромного витражного окна.

Я видела такие окна только в церкви. Здесь же оно украшено не ликами святых, а плетями роз, что собраны из мозаик.

Я замечаю любопытные взгляды студентов, они исподтишка поглядывают на нас, прячась за книгами и телефонами.

– Садись, Ламботт. – Уильям отодвигает для меня стул.

Я сглатываю нервный ком. Он всего лишь воспитан и учтив.

– А почему сюда нельзя первокурсникам? – Я опускаюсь на сиденье, и он аккуратно придвигает меня ближе к столу.

– Не имею ни малейшего понятия. – Маунтбеттен тоже присаживается и неожиданно спрашивает: – Есть идеи?

Я тушуюсь под его прямым взглядом. Сегодня у него нет кругов под глазами. Галстук аккуратно повязан на шее, светлые волосы немного взъерошены, но ему идет. Я никогда не видела таких платиновых волос и таких красивых темных бровей, что обрамляют поистине серебристые глаза. Уильям действительно прекрасен.

– Ламботт. – Он наклоняет голову набок.

Я вижу, как смешинки сверкают в недрах его глаз. Откашливаюсь и опускаю взгляд на стол. Боже, как неловко…

– Тут много старинных книг. Может, в этом причина? Не хотят, чтобы экземпляры пропали, – шепчу едва слышно.

– Будто другие курсы не могут провернуть подобное, – отмахивается Уильям. – Доставай тетрадь, чернила и ручку.

– Чернила? – озадаченно переспрашиваю я.

– Для перьевой ручки. – Он даже не смотрит на меня, печатая что-то в телефоне.

Чувствую, как краска отливает от лица.

Маунтбеттен наконец замечает, что пауза затягивается:

– Ты же принесла перьевую ручку?

Он поднимает голову и смотрит на меня с любопытством, а я вжимаюсь в стул и не дышу.

– Боже, только не надо падать в обморок, – бормочет он. – Забыла? Не страшно.

– Я думала, ты шутишь, – сипло произношу я.