Уроки французского - стр. 3
И словно очнулся, услышав:
– … Завтра утром – с отцом. В противном случае вас не допустят к урокам! Об этом я позабочусь.
И развернувшись, она взяла сына за руку и потянула вслед за собой. А мелкий засранец, оглянувшись через плечо и сияя белозубой улыбкой, исполненной истинного коварства, показал парню язык.
Эрик сузил глаза, перебарывая желание броситься следом и придушить негодяя, и приятель, словно прочитав его мысли, положил руку ему на плечо:
– Ты это, прости, что так вышло... Ты вроде как заступился за нас, а в итоге огреб за троих... Что делать будешь?
Возмущенные чувства требовали начхать на училку, в конце концов, это только французский, который все забывают, едва закончив гимназию. Вон, любого спроси, ни один и словечка не вспомнит из школьного курса, но разум тихонечко тренькал: а как же приложенные усилия, репетиторы и желание сдать школьный курс на отлично? Все насмарку из-за какого-то пацана?
Ну уж нет.
– Ползать в ногах у отца. Что мне еще остается? – Эрик скрипнул зубами.
Девид Тайц был не тем человеком, который способен простить «шалость» сына, повлекшую за собой его приглашение в школу. Он будет зол и станет сыпать угрозами и оскорбительными словами... Придется терпеть, сцепив зубы.
– Давайте поймаем завтра засранца и отдубасим его, – предложил подковылявший к ним Ян. – Руки чешутся, измочалить его хорошенько. – И поглядев на бледного Эрика, напряженного, со сжатыми кулаками, воскликнул: – Нет, ну а что, он ведь нарочно тебя оболгал. Мы все это слышали!
– Пацану десять. Станешь мараться о малолетку? – спросил Эрик, сам же явно желая именно это и сделать, навалять малолетке-стервозе. – Нам же потом будет хуже. – И, не добавив ни слова, подхватил с земли свой рюкзак и зашагал по тротуару.
Парни переглянулись.
– Эй, ты куда? – окликнул друга Тобиас. – Наш автобус вот-вот подойдет.
– Я прогуляюсь, а вы поезжайте. Голову надо проветрить!
Снова переглянувшись, друзья пошли следом. С двух сторон закинули ему руки на плечи и продолжили тему:
– Кто бы подумал, что у этой учился есть сын, да еще такой взрослый... – произнес Ян.
– Ага. Сколько ей, как ты думаешь? – обратился к Эрику Тоби.
Тот мотнул головой, вроде как не желая обсуждать эту тему, что сразу и подтвердил:
– Плевать. Не хочу о ней говорить!
Но Тобиас не унимался.
– Лет двадцать семь-двадцать восемь. Значит, и муж тоже есть...
– Не обязательно. Сам знаешь, как это бывает, – осклабился Ян. – Да и был бы у неё муженек, точно была бы добрее, а так, злобная стерва.
И продолжая рассуждать в том же духе, они пошли дальше, словно три воина после битвы: хромающий, разукрашенный шишкой и согбенный предстоящей беседой с отцом.