Уроки французского - стр. 14
– Что, я тоже кажусь вам другим? Почти человеком, не монстром, что избивает младенцев? – вдруг спросил он, отняв бутылку от рта и застукав меня, что говорится, с поличным.
– Я никогда такого не говорила, Эрик Тайц, – с укором, своим профессиональным, менторским тоном ответила я. – Ты утрируешь и напрасно. – Он поставил ополовиненную бутылку на землю и снова потянулся к лопате. Зашипел, чертыхнувшись, когда я уже собиралась уйти, и вопрос вырвался сам:
– Что случилось?
Эрик молчал, не желая со мной откровенничать даже в малом, но все-таки произнес:
– Мне бы перчатки. В сарае я их не нашел...
И я догадалась в чем дело: он стер себе руки до волдырей. С непривычки такое бывает!
– Покажи, – попросила я, показав глазами на его руки.
Он завел их за спину.
– Не берите в голову, фрау Линднер, – чуть насмешливо кинул он. – Просто купите перчатки.
И тут распахнулось окно нашей кухни, и мама высунулась наружу:
– Луиза, может, мальчику чая? Я как раз заварила фруктовый. – И посмотрела на парня: – Эрик, что скажете?
– Нет, фрау Линднер, благодарю, мне бы закончить этот кусок, – сказал он и он указал на кусок земли от нас до забора.
Но я возразила:
– Уже не сегодня: у тебя руки в мозолях. – И приказала, неожиданно осмелев: – Пойдем вымоешь руки, а потом наложим повязку. Не хочу, чтобы твой папа подумал, что мы бессердечно тебя эксплуатируем. – И улыбнулась, чтобы сгладить неловкость.
Но Эрик, вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, неожиданно помрачнел. Мне почудилось, что ему не понравилось упоминание мной Девида Тайца... Только вот почему, я так и не поняла.
Однако, за мной он все же пошел и вымыл руки в маленьком гостевом туалете, а потом мама вытащила аптечку и подала ее мне.
– Сама сделай, – шепнула я ей, отталкивая аптечку.
Но мама упрямо дернула головой.
– Сама знаешь, из меня плохой врач, – возразила она. – К тому же, это твой ученик.
– Именно потому, – парировала я, не желая сдаваться, – сделай это вместо меня.
– Не могу, мне сейчас позвонят из аптеки насчет лекарства от аллергии.
Я прищурилась, подозревая обман, и она, не дав мне возможности возразить, направилась вверх по лестнице. Что происходит? Неужели мама считает, что перевязка больного поможет мне примириться с обидой на парня, обозленного на моего сына. Я, в конце концов, не настолько ребенок, чтобы захлебываться в обидах... Тем более, Эрик, возможно, виноват в случившемся меньше, чем я полагала.
5. 5 глава
– Э... присаживайся сюда, – сказала она, указывая на стул.
Я сел. Вот уж не думал, что когда-то увижу училку такой: не женщиной-вамп, возбуждающей воображение одним своим видом, а какой-то домашней, уютной, как старое кресло. И вовсе не потому, что она была старой – Господи упаси! – но в кой-то веке понятной, простой.