Умножители времени - стр. 35
Как опытный астролог и нумеролог он уже «высветил» прогноз на конец мая – начало июня, видел «абрис» всего лета.
«Эх, знать бы дату рождения этой “пиковой дамы!”»
Глеб положил карты обратно и прилёг на диван с томиком пособия по психоанализу, который дал ему доктор Йозеф. Только начал читать, как раздался звонок. Звонил Гордон. Намёками выспрашивал, как дела, нет ли интересных новостей от тётушки Моти. Глеб ответил уклончиво своими присказками игрока:
– Нам плохо пишут из деревни.
– Вообще ничего? – любопытствовал настырный Джеймс.
– Аналогичный случай был в Тамбове.
– Не понимаю, – огорчался Консультант.
– Как сказал один рабочий: «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи».
– Ну ладно, перезвоню через три-четыре дня. Или вы… Удачи!
Глеб снова открыл книжку. Как это часто было у него, чтение не захватывало полностью, а давало подпитку, новые эмоции и ключи к собственным размышлениям. Точно так, как в этой книжке: напряжение Ид хочет вырваться из-под контроля Эго, да не тут-то было. Нет, чтение – не лучший способ расслабиться бедным Либидо и Мортидо. Лучше самому сочинять или, к примеру, колоть дрова. Сублимировать, значит. Но можно засублимироваться до шизофрении. Тебе-то хорошо: живёшь в своём мире сочинённом, но окружающие шибко удивляются. Бывают недовольные. Тобой, эгоцентриком эдаким. И почему, главное, зачем, всё сводить к сексу? На сеансах этих своих всё целятся в эту точку. Глеб не стал давать себе раздражиться далее, хотя и подумал «Покопаться бы в вашей биографии, особенно когда вы, доктор Фрейд, были отроком прыщавым, “со взором горящим”, онанистом, быть может, неистовым». Настроение быстро сменилось, когда Глеб вспомнил пародию на одного советского поэта, густо мешавшего лирику с пафосом труда русских плечистых и грудастых женщин: «Бываю на Тамбовщине, бываю на Смоленщине, а думаю… о женщине». Да… нет «пленительной ясности».
Бессознательное подарило Всеволожскому такой сон. Будто он в клубе, на дне своего рождения. Одна из двух клубных дам, Нелли Аркадьевна, сидит у него на коленях, жарко дышит ему в ухо… Говорит о Праге… Запах духов неприятен, приторно сладкий. Уголками глаз Глеб видит её чересчур пухлые губы, ярко накрашенные помадой цвета граната. Женщина шепчет: «Привези, Гл-ебуля, гранатовые серьги из Праги… чешский знаменитый гранат… в виде капель… капли крови… хочу… очень хочу Глебуля!» Другая дама, Жанна Максимовна, тоже весьма «подшофе» раскладывает фишки на плечах Арнольда Вениаминовича, самого удачливого игрока в рулетку в Клубе, и, обернувшись в сторону Всеволожского, тоже начинает стенать: «И я хочу… Жить хочу!» Затем обе дамы в унисон: «Жить! Жить!» И капли гранатового цвета текут из уголков губ и глаз.