Умножители времени - стр. 34
– Хорошо, Тая. Но при одном условии, – сказал Всеволожский, изображая строгость.
– Каком? – гордо вскинула подбородок красавица.
– Вам очень идут ковбойки и израненные джинсы. Но моя дипломница, а возможно, и аспирантка, и ассистентка впоследствии…
– Ой, хочу в аспирантуру! К вам!
–… должна одеваться строже. У нас «строгий» вуз.
– Хорошо, Глеб Сергеевич. На семинар, во вторник, я приду другая. – Она хитро, подумав о чём-то, посмотрела в глаза профессору.
Но до вторника было воскресенье. И они столкнулись в «Ленкоме». Глеб не сразу узнал свою студентку. Но сразу стройная, по-театральному нарядно одетая девушка привлекла его внимание в толпе. Эта девушка почему-то чуть насмешливо и прямо в лицо смотрела на него. Знакомая, что ли? Изумрудного цвета костюм, обрамлённый по воротнику, лацканам и рукавам чёрным бархатом, идеально облегал фигуру. Белоснежное жабо с горизонтальными воланами на груди украшала брошь из яшмы терракотового цвета. Заколка из такого же камня в собранных на затылке волосах. Чулки бронзового цвета со швом сзади, чёрные лаковые шпильки. Профессор, когда девушка направилась к нему, смотрел снизу вверх, сверху вниз, отдавая предпочтение ладным ножкам девушки.
– Я это, я – Тая. Не узнали, Глеб Сергеевич? Добрый вечер!
– Добрый.
– В этом образе вы хотели бы видеть меня во вторник на семинаре?
– Да… нет… Вы, Таечка, похорошели раз в сто, но и повзрослели лет на двадцать.
– То есть ваша ровесница?
– Мм-м. Надо искать нечто среднее, – мямлил Глеб.
– Опять искать? Хм, я не ожидала увидеть здесь сегодня знакомых. Очень волновалась, впервые надев это. Это бабушкин костюм и украшения. Она в прошлом прима-балерина Новосибирского театра оперы и балета. Я лишь юбку укоротила.
– Правильно.
– Что правильно? Что укоротила?
– Всё. Но юбка – в первую очередь. Дело в том, что э… будь она длинней… я бы никогда уже не смог учить вас, такую важную особу, почти завуча…
– А короче?
– И короче – не смог бы учить… ещё сложней.
Ох, уж этот внимательный, многозначительный женский взгляд! Вроде бы короткий, почти мгновенный, но с особой задержкой и особым широким раскрытием глаз.
«Странная какая: надела наряд моды пятидесятых двадцатого века». Он ещё не ведал, что ему суждено встретиться с куда более странными дамами, знавшими моду пятидесятых годов и восемнадцатого и девятнадцатого веков.
…Глеб вернулся после прогулки и сразу достал потёртый кожаный кисет, в котором лежал портсигар. Ещё раз достал три карты, повертел в руках, раздумывая о чём-то. Определённой тактики поведения с Даниэлой-Моной не было. «Загад не бывает богат», – вспомнил пословицу, – показать завтра не сами карты, а лишь их фотографии?» – Нет, ему не хотелось вот так сразу обижать эту несчастную, как ему казалось, женщину недоверием. «Жизнь, видимо, нанесла ей раны. Сколько ей? Около сорока наверняка, а в глазах плещется вековая боль. Заплакала вот… Нет, не расслабляйся! Сколько талантливейших авантюристок есть на свете – Мата Хари “отдыхает”! Да и тайна женских глаз –