Умножители времени - стр. 36
– 6 —
Глеб Сергеевич проснулся в четыре утра. Когда сны, точнее какой-то сон, был необычным и запоминался к пробуждению, Всеволожский сразу, ещё лежа в кровати, пытался его растолковать, уловить подсознательные смыслы и знаки. «Что главное? Да, цвет крови… или вот “Жить!”… Кто в опасности? Кто-то может умереть?»
Он принял холодный душ, выпил полстакана воды с лимоном, надел спортивный костюм, новенькие белые кроссовки и направился на пробежку. Ноги сами несли в сторону гостевой парковки. Не раздумывая, он сел в машину. «Зря я взял слабенькую машину. Китаец ведь говорил… И доктор Йозеф. Ладно, поехали! Жизнь – игра!»
Всеволожский ехал по ориентировке, что дал ему Чхаэ. Вот поворот на гору, а вот видна башня старого замка. Крутой подъём, не вскарабкается машинка. Но вот небольшой «карман». «Оставлю машину и поднимусь пешком».
Наконец появился забор. Плотный, высокий. Ничего невозможно разглядеть. Но если обойти и взобраться на тот пригорок слева от забора? Он так и сделал. От пригорка резко вниз убегал горный ручей и уходил под забор. Вековой платан, ракиты и акации хорошо скрывали разведчика, а он мог наконец обозреть территорию.
Сразу за забором, в том месте, куда под него убегал ручей-озеро. Вся усадьба в плане напоминала вытянутый шестиугольник. Вот ворота. У ворот запаркован серый мощный «Range Rover Sport». Виден лишь левый боковой фасад старого полуразвалившегося замка. Брусчатка, лужайки, деревья, резкие кусты. Примечательны лишь два момента. Первый: строение, то есть замок состоит как бы из двух соприкасающихся частей. Главный фасад, тот, что обращён к воротам, – старинный и заброшенный. А задний фасад, который был плохо виден, отреставрированный, имеет вполне жилой вид. Второй: от крыльца заднего фасада уходит прямая длинная аллея из ивовых деревьев.
В окне второго этажа, в жилой части замка зажёгся свет. Само окно Глеб не видел, но осветились часть крыльца и начало аллеи. Глеб взглянул на часы: без четверти шесть. Через пять минут Глеб увидел двух резвящихся белых пудельков. Они бегали вокруг туй, спирей, барбариса и боярышника. Им нужно было обязательно оббежать и «пометить» все свои заповедные места. Следом за собачками вышла женщина в толстом махровом халате и вязаной шапочке. Скинула халат и шапочку и, оказавшись абсолютно голой, зашла в аллею и начала совершать то ли танец, то ли какой-то ритуальный обряд. Она каталась по росистой траве, кружилась вокруг ив, нежные шелковистые веточки обвивались вокруг её тела, снова каталась по траве и перебегала к другому дереву. Так продолжалось минут десять, после чего женщина, прихватив халат и шапочку направилась к озерку. Собачки побежали за ней. Глебу стало отчётливо видно лицо женщины: Мона-Даниэла. Но любоваться этой чудесной Авророй помешали собаки. Они учуяли Глеба и начали лаять. Другим неудовольствием было то, что волосы на голове доктора Даниэлы были очень короткие и совсем седые. «Да нет же, белые, выкрашенные и стрижка такая модная, – успокоил себя мужчина. – А на работе носит парик? Кто их разберёт, этих женщин?!» Тем временем женщина бросилась в воду и стала плавать. Собачонки тоже поплыли в сторону забора, всё ближе к замершему Всеволожскому. Плыли, гады, и лаяли.