Улей 3 - стр. 109
– Пусть они горят в аду, – яростно шипит Диана, вцепляясь ногтями в мое запястье. – Мне не жаль никого из них.
Я инстинктивно расслабляю хватку и в недоумении смотрю в распахнутые глаза. Она дрожит от ненависти и гнева, не замечая, что оставляет кровавые следы на моей коже.
– Но остальные, Дэрил? Чем они заслужили такой конец? В чем их вина? Скажи мне. Сколько ежегодных стримов на твоем счету? Сколько невинных людей погибло в смертельных играх, которые организовывал ты? Ты, Дэрил! Ради чего? Чтобы твоя мать жила? Ее жизнь стоит сотен других? – опрокинув на себя бокал с недопитым вином, со слезами в голосе сыплет обвинениями Диана.
Кричит, колотит меня сжатыми кулаками. Бьет не в полную силу, сдерживается с оглядкой на мою реакцию, но в ее глазах столько неприкрытой ненависти, что я теряюсь. Наверное, впервые мне так сложно сформулировать ответ и одной хлесткой фразой остановить истерику, успокоить или заставить замолчать. Ее слова неожиданно задевают то, что, мне казалось, давно отболело и атрофировалось.
– Я могла быть одной из них! И я была! Была, пока ты не заметил проклятое родимое пятно. Я помню, как ты на меня смотрел в самом начале. Как на пустое место. Я была никем, оплаченной игрушкой для почетного гостя, дико раздражающей и тратящей твое драгоценное время. Просто признай это, Дэрил… Если бы я не родилась в ублюдской семейке Демори, ты избавился бы от меня точно так же, как от остальных. Не раздумывая и мгновенно вычеркнув из памяти мое имя.
Она продолжает что‑то в сердцах выкрикивать, а я, как завороженный, смотрю, как алые капли безобразными пятнами расползаются по белой ткани ее халата, и внутри расползается едкое необъяснимое чувство потери.
Я столько раз видел ее в крови, но никогда не допускал мысли, что отважная пчелка Кая может умереть. Она была сильной, стойкой и жутко упрямой. В самые сложные моменты не рыдала в истерике, а собирала волю в кулак и давала отпор. Если загоняли в угол, без раздумий била на поражение и не оплакивала ни поверженных противников, ни случайных жертв.
Что изменилось сейчас?
– Я бы никогда не избавился от тебя, – встряхнув ее за плечи, жестким тоном чеканю я.
Она замолкает, отпрянув назад. Испуганно смотрит сквозь пелену слез. Руки безвольно повисают вдоль тела, искусанные губы дрожат.
– И ты никогда не была пустым местом. И ты абсолютно права, Ди. Жизнь моей матери не стоила сотен других. Не она удерживала меня в «Улье» и не договор с Кроносом, но я понял это, только когда ее гроб опустили в могилу.
– Твоя мама умерла? – На лице Дианы застывает выражение глубокого потрясения. Растерянный взгляд хаотично мечется по моему лицу.