Уинстон Черчилль. Темные времена - стр. 54

О том, что последует дальше, по мнению Черчилля, не трудно было догадаться. Достаточно рассмотреть, почему выбор пал именно на Рейнскую область. Гитлер собирался создать линию укреплений, защищавшую Третий рейх с запада. Когда эта линия будет завершена и «вырытые окопы преградят путь всякому, кто захочет войти в Германию через парадную дверь, нацистам будут развязаны руки для вылазок черным ходом – в восточном и южном направлении». По словам Черчилля, «немцы не просто косят лужайки, они тщательно и планомерно создают сильную линию обороны», и «в тот момент, когда они закончат свои масштабные строительные работы, положение Польши, Чехословакии и Австрии, а также прочих соседних государств изменится коренным образом»^>232. Отныне эти «страны живут под мерцающей тенью самого страшного меча, который когда-либо выковала рука человеческая, который то поднимается в молниеносной угрозе, то снова ложится на точильный камень», повторит он свою мысль в одной из своих статей Evening Standard^>233.

Эти слова и оценки Черчилля приходятся на март – апрель 1936 года: за два года до того, как падет Австрия, за три – как полностью будет поглощена Чехословакия и за три с половиной – как будет осуществлено вторжение в Польшу. Но Черчилль не был услышан. Гарольд Макмиллан (1894–1986) признавался, что на тот момент «какими бы эффективными ни были выступления Уинстона, на самом деле они лишь причиняли вред». Его речи лишь усиливали «всеобщие сомнения в здравомыслии» британского политика^>234.

И пророчества Черчилля, которого леди Лонгфорд назвала «игнорируемая Кассандра»^>235, и сама реакция на его пророчества могут удивлять. Но самое удивительное не это. Черчилль был не единственным в Британии политиком, кто понимал смысл и истинный масштаб происходящих событий. Перечитывая выступление Гитлера от 7 марта, сопровождавшееся военной операцией, Галифакс заинтересовался одним моментом. Он попросил принести ему атлас с картой Чехословакии. В ответ ему сказали, что указанный атлас уже взяли. Его внимательно изучает Невилл Чемберлен^>236.

Удивляет то, что одним изучением карт дело и ограничилось. Ни Галифакс, ни Чемберлен, ни тем более Болдуин не собирались предпринимать ничего существенного, оставаясь все такими же «решительными в своей нерешительности и деятельными в своем бездействии». Черчилль же, наоборот, призывал остановить Гитлера. Действовать нужно здесь и сейчас! «Конечно, для этого нужно сделать особенное усилие – отложить в сторону все, что мешает ясно осознать основные факты, честно признать риск, неотделимый от героического стремления, – чтобы взять ужасную тенденцию в развитии событий и остановить беду на пороге, – писал он в