Уинстон Черчилль. Темные времена - стр. 53

. Позиция Болдуина тоже была показательна и возмутительна. После окончания Первой мировой войны Франция оказалась слишком ослабленной, чтобы позволить себе вновь пройти через подобные испытания. Поэтому верховный главнокомандующий союзных войск маршал Фердинанд Фош (1851–1929) потребовал от союзников, чтобы новая франко-германская граница проходила по Рейну, так как это позволяло создать надежную систему оборонительных сооружений. Но США и Великобритания заблокировали эту просьбу, считая, что перемещение границы с включением во Францию территорий с немецким населением противоречит принципам национализма. Вместо этого они предложили создать демилитаризованную область, выступив гарантами безопасности Франции. Теперь, когда пришло время исполнить взятые обязательства, англоязычные страны от своих слов отказались. «Побежденная, разоренная, одинокая Франция отступила в тень, чтобы там, в уединении, поразмыслить над былой славой», – такими словами в свое время Черчилль описал поражение 1871 года^>228. Эти же слова можно было повторить и теперь.

Сам Черчилль, наблюдая за развитием событий и понимая, что британское правительство не собирается ни принимать ответных действий против Германии, ни включать его в состав правительства, начал более активно вести себя в палате общин. Он призвал своих коллег одуматься и задуматься над тем, что сам назвал «весьма серьезным происшествием».

В чем была «серьезность» захвата Рейнской области? Не только в том, что имел место наглый обман со стороны Германии и простодушный самообман и «желание быть одураченными»^>229 со стороны британского правительства, принявшего объяснения Гитлера о символическом характере проведенной операции. Не только в услужливом и сознательно скрывающем истинное положение дел поведении английской прессы, «утешавшей рядовых британцев мыслью, что немцы лишь возвратились в собственную страну»^>230. Черчилль рассматривал произошедшие события как одну из составляющих «огромной трагедии». «Дело не в Рейнской области самой по себе, а в масштабном перевооружении Германии в целом», – объяснял он. События, которые произошли на границе с Францией, – это «всего лишь один шаг, один этап в процессе общей милитаризации»^>231.

Была и еще одна серьезная причина, заставлявшая уделить столько внимания событиям в Европе: после трехлетнего подготовительного этапа Гитлер решился-таки сделать первый шаг. Он и раньше не слишком скрывал свои намерения, а теперь и вовсе открыто заявил о своих притязаниях. И то, как мировая общественность отреагирует на его действия, определит его дальнейшее поведение. Если Европа готова снести это попрание международных соглашений, то ей следует приготовиться к новым проявлениям агрессии, которые последуют в самое ближайшее время.