Убийца злых чудес - стр. 73
– Ехать-то можно? – заорал Йожеф, глотая обжигающую стужу.
Нет ответа, на него вообще не смотрели больше. Ринулись назад, откуда доносился шум и лошадиное ржание. Один сдергивал с плеча ружье.
Йожеф стеганул непослушную, растревоженную лошадь, двинулся вперед на несколько шагов. Обернулся. Люди обступили что-то, гомоня взволнованно, прикрывая от вьюги. Видимо, кто-то успел пострадать.
Двинулся еще немного. Вояки не обернулись даже, не до него. Медленно, потихоньку набирая скорость, поехал мимо, вперед, туда, где за поземкой маячили далекие уже путники. А потом погнал так быстро, как только получалось, стараясь не замечать лютый холод.
Это было непросто – пробирало насквозь, еще немного, и замерзнут даже кости. Остекленеют и рассыплются, как тот артефакт, а ветер унесет осколки.
Ветер... Он будто был на его стороне, дул в спину, подгоняя. И чем дальше уезжали от поста, тем слабее становился. Но Йожефу было уже все равно, он продрог настолько, что и самого холода почти не ощущал, и своего тела.
Чувствовал, еще секунда – и не выдержит, но он терпел, гнал вперед. Поклялся себе ехать, пока может, пока замертво не упадет, главное, чтобы ее увезти. А ей не холодно, значит, выживет.
Он мало что соображал, когда она подобралась ближе и велела остановиться. С трудом выпустил вожжи из скрюченных пальцев.
– Что же ты столько времени молчал, – пролепетала она испуганно. – Еле жив ведь...
– Эва, я ног не чувствую. И руки... Отморозил, кажется.
– Ничего, потерпи немного. – Торопливо расстегнула на себе кандалы, сдернула, не обращая внимания на треск зацепившейся одежды. – Ложись, я тебя сейчас вылечу, я умею, правда. Вот так.
Втащила его, одеревеневшего, в сани – и откуда только силенки взялись! Уложила, и сразу спать захотелось невыносимо, но она не позволила, шлепнула по обмороженным щекам, как крапивой обожгла. Приложила горячие ладошки, уговаривая:
– Прости! Но придется потерпеть, я ведь не лекарь, и времени нет. Надо все сделать быстро, а значит, будет больно.
– Ничего, главное, чтобы руки-ноги остались целыми, – с запоздалым ужасом пробормотал Йожеф. – А если не выйдет – сделай так, чтобы не проснулся, обещай...
– Молчи. Не хочу слушать твои глупости.
Медленно, едва касаясь, ее ладони принялись исследовать его тело, и спасительный жар расходился от них. Проникал под кожу, через мышцы, до самого сердца, заставляя очнуться и затрепетать в неудержимом, животном страхе гибели.
Кровь растаяла, побежала по жилам, сперва колючими мурашками, а потом обжигающей болью, словно превратилась в кислоту. Эта пытка была невыносимо, мучительно долгой, и Йожеф не выдержал, сперва шипел, стиснув зубы, а потом стонал в голос. Терзаясь еще и от стыда за свою слабость.