Убийца, мой приятель (сборник) - стр. 16
И в самом деле, оно было похоже на тюрьму: дверь железная и необыкновенно крепкая, а единственное окно заделано частой решёткой. Деревянный пол скрипел и гнулся под моими шагами. И пол, и стены были запачканы кофе или какой-то другой тёмной жидкостью. В общем, это было далеко не то местечко, где у человека могут возникнуть причины развеселиться.
Едва я окончил свой осмотр, как услыхал в коридоре звук приближающихся шагов и дверь открыл мой приятель по дрожкам. С многочисленными поклонами и извинениями за то, что оставил меня в «расходной комнате» – или «комнате для расходов» – буквально так он и назвал её, а я что-то не знаю, как это правильнее перевести с русского на английский, он объявил, что обед готов, и повёл меня по коридору в большую, великолепно убранную комнату. В центре был накрыт стол на двоих, а около печи стоял человек несколько старше меня. При моём появлении он обернулся и шагнул мне навстречу с выражением глубочайшего почтения.
– Вы так молоды, а уже так знамениты! – воскликнул он и, с видимым усилием овладев собой, продолжил: – Прошу вас, займите место во главе стола. Вы, без сомнения, устали после долгого и опасного путешествия. Мы пообедаем здесь tête-à-tête[5], а остальные соберутся после.
– Господин Демидов, я полагаю? – спросил я.
– Нет, – ответил он, устремляя на меня взгляд зелёных пронзительных глаз. – Меня зовут Петрухин. Вы, вероятно, меня с кем-то путаете. Но теперь ни слова о деле, пока не соберётся совет. Отведайте-ка супа, непревзойдённый шедевр нашего повара. Он, как вы убедитесь, своё дело знает.
Кто такой этот Петрухин или другие, о которых он говорил, я не мог себе представить. Приказчики Демидова, скорее всего.
Странно, правда, что фамилия Демидов незнакома моему собеседнику. Так как он казался нерасположенным заниматься какими бы то ни было деловыми вопросами, я также отбросил их в сторону и разговор наш перешёл на общественную жизнь Англии – предмет, относительно которого он проявил большую осведомлённость. Также и его замечания насчёт теории Мальтуса[6] и законов роста населения были на редкость интересны, хотя и страдали излишним радикализмом.
– Кстати, – сказал он, когда мы за вином закурили сигары, – мы бы ни за что не узнали вас, если б не английские наклейки на вашем чемодане. Какое счастье, что Александр обратил на них внимание! У нас не было ваших примет, и мы, честно говоря, ожидали встретить человека гораздо старше вас. Вы, нельзя не признать, очень молоды, принимая важность вашего поручения.
– Руководство мне доверяет, – ответил я. – К тому же людям, занимающимся нашим ремеслом, давно известно: молодость делу не помеха.