Ты знаешь мой секрет? - стр. 40
Глупость какая, да мы только-только пришли.
Приподнимаю голову, с трудом разрывая зрительный контакт с лицом роднульки. Всё кажется, что она откроет глазки, а я пропущу этот радостным миг.
И встречаюсь с карими омутами, серьезными и взволнованными одновременно. Алекс. Здесь. Не ушел. Странно. Он же такой занятой.
– Я со всем договорился по поводу похорон. Все организуют должным образом, не переживай. Нужно лишь твое письменное согласие, чтобы провести церемонию завтра. Документы готовы.
– Но… Я… А как… – теряюсь от слишком деятельной натуры Гроссо, растираю ладошкой лоб, словно мысли в кучу собираю для ответа, и вновь перевожу взгляд на сестру. – Мы же еще не попрощались.
– Соня, милая, ты мучаешь себя и ее. Завтра еще с ней попрощаешься, а сейчас тебе нужно обязательно отдохнуть. Пойдем, – меня уверенно, мягко, но настойчиво поднимают со стула и помогают сделать первые шаги.
Уходить не хочется до мандража.
– А вдруг врачи ошиблись? Может, это не смерть, а просто продолжение комы. Бывают же чудеса? Если надо, я в любое поверю, даже в самое нелепое, если это поможет сестренке, – хватаюсь за соломинку.
– Она умерла, – Алекс поворачивает меня к себе лицом, обхватывает щеки и произносит это тихо, но четко. Ломает мой защитный панцирь безжалостной правдой. – Поплачь, Соня.
– Я не могу, – шепчу пересохшими губами и качаю головой, чувствуя каждую задеревеневшую мышцу в теле.
Трогаю глаза и понимаю, почему их жгло.
Я не плакала. Вообще.
– Можешь, – давит Гроссо голосом, взглядом, тесными объятиями. – Это нужно. Тебе. Отпусти себя, пожалуйста.
– Я не могу, – закусывая губу до крови, качаю головой и улыбаюсь через силу. – Я должна быть сильной, чтобы все контролировать. Я никому не могу доверить свою сестренку, мы же только вдвоем с ней. А вдруг что-то случится плохое?
Как он не понимает? Я действительно не могу. Никак.
– Позволь мне быть сильным за тебя. Всего один день, пожалуйста. В память о Максе, – боль в голосе мужчины режет ножом.
Заставляет не сдаться, нет. Но хотя бы отступить на полшажка.
– Ты не подведешь? – спрашиваю, не совсем доверяя.
– Обещаю, – кивает Алекс так, словно клятву дает, и притягивает меня к себе, сжимая до боли. – Иди сюда, маленькая. Вот так.
Горячие руки вновь обнимают, укачивая меня, как ребенка, а тихий спокойный голос дальше и дальше проникает в мозг, заставляя себя слушать.
– Поплачь, – звучит властный и уверенный приказ.
И он срабатывает как пластырь, резко оторванный от незажившей еще раны и содравший только-только запекшуюся корочку. Втягиваю в себя через рот воздух, потому что нос оказывается заложенным, а вот выдыхаю уже истерику, набирающую обороты моментально, словно океанский шторм.