Ты внутри меня - стр. 11
– А что же ваш муж бросил вас одну с ребенком в таком длинном полете? – Я поразилась наглости Булатова задать такой бестактный вопрос постороннему человеку. Как же он меня бесил! И волновал. И снова бесил. И я себя бесила! Я, как тогда, когда еще была с ним, под крышечку была полна самых разных эмоций и они буквально выплескивались из меня фонтаном.
– Думаете лучше для галочки ехать со своим ребенком рядом, а на самом деле все спихнуть на маму и жену? Мой муж не такой. Будь он сейчас рядом, не выпускал бы дочь из рук. Но некоторым приходится много работать, а не пожинать плоды стараний своих родителей, – я сначала ляпнула это, а потом только осознала смысл произнесенного и от напряжения аж язык прикусила. Что я несу?! Откуда Аделина может что-то знать об источнике его грязных денег?!
– Думаю, как из такого красивого рта выходят такие некрасивые и несправедливые слова, – он нисколько не смутился от моего ну очень прозрачного намека. Не смущалась и его жена, на руках которой спал сын. Она с интересом слушала нашу не светскую беседу. Я вспомнила, про их свободный стиль отношений, хочешь – ходи налево, хочешь – направо. – А еще думаю, что нет такой работы, которая помешала бы отцу быть рядом со своим ребенком, у которого режутся зубки.
Вот это ответочка! Меня сносило тайфуном эмоций от обиды за то, что он вот так спокойно, как ни в чем не бывало, будто и не клялся мне в вечной любви, все это время жил без меня, спокойно родил с Кариной ребенка, еще и гордится тем, какой он хороший отец, в то время как я месяцами сходила с ума, решаясь объявиться и дать нам второй шанс. Я-то рассчитывала, что он хоть немного будет скорбеть по своей жене, которая столько из-за него вынесла!
Дура! А-а-а-а! Какая же я дура! Ненавижу!
Мне стало так плохо, что я было рванула к Оливке, но в глазах потемнело и я схватилась за спинку кресла. Дочь, то ли из-за очередного приступа боли, то ли почувствовав мое состояние, резко закричала, и Марина с испуганными глазами поторопилась ко мне. Я поочередно, как в замедленном фильме, смотрела на нее с Оливкой на руках, на Карину с просыпающимся от нашего шума сыном, на Макса – и мне становилось все хуже.
– Простите, меня тошнит, отдайте Оливку няне, – я резко забрала дочь, всучила Валентине и побежала в туалет, прижав руки ко рту.
Меня полоскало в раковину с такой силой, что казалось я останусь без внутренностей. Меня выворачивало снова и снова. Я держалась за стены туалеты, чтобы не упасть. Глаза щипало от слез, которые как я не пыталась держаться, неуправляемой стихией, словно горная река, сносили все мои ментальные защиты хладнокровия. Я в очередной раз, рыдая навзрыд, вспоминала свою прошлую жизнь. Я только-только начала думать, что смогла приглушить воспоминания о нем, что моим страданиям конец, что начала жить нор-маль-но. Но нет. Он снова появился в моей жизни, пусть и на каких-то девять часов. Но я не дам ему разрушить то, что с таким трудом склеивала из осколков разбитой Кириной судьбы.