Ты теперь наша рабыня - стр. 36

— Ты не закончила?

— Ты и за это отвечаешь? — торопливо и зло вытираю себя между ног.

— Нет, — Саймон смеется. — Это автоматизированная система.

— Отврат!

— Зато ты чистенькая.

Выкидываю туалетную бумагу в унитаз, выхожу и через минуту кутаюсь в одеяло. Мне надо вернуть свою пижаму.

— Теперь не мешало бы выпить кофе, — говорит Саймон.

Медленно выдыхаю, покидаю каюту и замираю под смех Богара, который доносится из столовой.

Но мне надо в каюту Орана. Моя пижама у него, однако дверь и не думает открываться.

— Тебе надо спросить разрешение у Орана, чтобы я впустил тебя в его каюту. Он в столовой.

— Там моя пижама.

— Все равно.

— Какой же ты говнюк!

— Я иначе не могу, Ви. Не моя вина.

— Они там все трое?

— Да.

— Вот блин.

Разве я могла подумать, что я окажусь в подобной ситуации? В столовой шаттла меня ждут три мужика, с каждым из которых я прожила сомнительный сексуальный опыт. И они сидят сейчас, болтают и пьют кофе.

С другой стороны, если им не стыдно, то почему я должна сейчас краснеть, топтаться в растерянности и кусать губы, сдерживая слезы?

Встряхиваю запутанными волосами, вскидываю подбородок и гордо шлепаю босыми ногами по направлению к столовой.

— Проснулась? — оглядывается с улыбкой Богар, когда я вхожу. Протягивает руку. — Иди сюда.

Столовая тонет в густом и терпком запахе черного кофе. Лирам и Оран смотрят на меня и подносят к губам небольшие белые чашечки.

— Привет, Ви, — Лирам улыбается уголками губ.

— Да иди сюда, не съем, — Богар подманивает меня ленивым движением пальцев.

Я подхожу, и он, приобняв в меня одной рукой, прижимает к себе:

— Разговор есть.

Оран и не думает поприветствовать меня.

— Как мама? — ехидно спрашиваю я, и в следующую секунду крякаю от острого импульса, что пробивает голосовые связки под недовольным прищуром Орана.

— Да ты же моя хорошая, — Богар поднимает на меня одобрительный взгляд. — неужели шутки про маму Орана вернутся.

— Богар, — медленно и с гневом выдыхает Оран.

— Да ладно тебе, — Богар смеется. — Хорошо получилось, — переводит взгляд на Лирам, — жаль, что твоя бабушка не позвонила. Так бы и она к слову пришлась.

— Вот же, сучий потрох, — беззлобно хмыкает Лирам. — Все никак мою бабулю не оставишь в покое.

— В душу запала. Уверен, что она была огонь-баба.

— Комментировать не буду, — Лирам делает медленный глоток.

— Поцелуешь меня? — Богар вновь смотрит на меня. — Я, конечно, зол, что ты не вернулась в мои объятия, но готов простить все за поцелуй. И напоминаю, что поцелуй я все равно получу.

Вздыхаю, наклоняюсь и касаюсь губ Богара в легком невесомом поцелуе, в злом осуждении вглядываясь в его глаза.