Твоя наследница - стр. 44

Тараторит скороговоркой. И замирает. Даже дыхания больше не слышно, а силуэт в окне застывает, словно статуя.

Уверен, ждет, что откажусь. Начну настаивать и давить. Опущусь до угроз.

Только зря.

Она – мать. Если считает, что так будет лучше для ребенка, спорить не стану. Но важное для себя уточняю:

– Сколько?

– А?

Ну вот, явно не верила, что получит согласие.

Хотя стоит ли удивляться?

Раньше я, не особо утруждаясь, уговаривал ее на всё, чего хотел сам. И даже если поначалу она сопротивлялась, то грамотными фразами и умелыми действиями легко менял ее «нет» на «да» в ста случаях из ста.

– Сколько тебе нужно времени, Юля? – даю понять, что согласен на ее просьбу.

– Две недели, – выпаливает она, а после чуть более тихо добавляет, – максимум месяц. Я хочу сама с ней поговорить, подготовить, не травмировать неожиданно, а дать время осмыслить ситуацию. Сейчас же такой возможности не будет. Ты, наверное, уже знаешь, Соня с Алексом и близнецами улетают на две недели в Италию. Немного отдохнуть. А мы с Аминой переезжаем к ним, чтобы присматривать за Надюшкой и Богданом.

– Я понял. Не волнуйся, у тебя будет это время, – даю «добро», но тут же озвучиваю своё условие. – Но я хочу с ней общаться уже сейчас, а не через месяц. Хочу, чтобы она ко мне привыкала, узнавала.

Как и ты.

Добавляю мысленно.

– Ладно... Хорошо… – по голосу слышу, Юля рада уступке с моей стороны. – Спасибо.

А вот благодарность лишняя. Это я ее должен благодарить за каждый день, что она заботилась об Амине, но об этом мы поговорим позже.

– Не за что, – даю понять, что тема исчерпана.

– А ты о чём начал говорить, когда я помешала? – осмеливается напомнить Котова.

И я решаю, что нет смысла больше тянуть время. И так его слишком много потратили впустую.

– Я сегодня вернулся из Турции, – произношу ровно, гася шквал эмоции, разъедающий душу, стоит вспомнить разговор с отцом, делаю паузу и заканчиваю. – Теперь я выяснил всю правду.

11. Глава 11

ДАВИД

– Я сегодня вернулся из Турции, – произношу ровно, гася шквал эмоций, разъедающий душу, стоит вспомнить разговор на повышенных тонах с отцом. Делаю глубокий вздох и заканчиваю. – Теперь я выяснил всю правду.

Тишина в ответ настораживает. Заставляет вынырнуть из собственных заморочек и сосредоточиться на женщине, которая в сложившихся обстоятельствах пострадала больше всех.

Мне не нравится, что я ее не слышу.

Это дезориентирует и напрягает.

Открываю рот, намереваясь позвать Котову по имени, но она опережает.

– Не надо мне объяснять, Давид, – тихая просьба. Пауза, во время которой, как я вижу сквозь окно, Юля запрокидывает голову и прикрывает глаза ладонью, словно стирает пелену тяжелого прошлого. И продолжение. – Всё в прошлом.