Тварь - стр. 6

В надышенной и накуренной гостиной горит только дурацкая гирлянда, которую забыли с Нового года. Мигает своим неестественно жизнерадостным нервным тиком в густую темноту. Варе хочется спросить Ирму обо всех демонах ее прошлого и настоящего, но получается только:

– Что-то меня клонит в сон, вызову такси.

Ирма сжимает Варину руку своей тонкой птичьей ручкой. На каждом пальце кольца, вместо татуировки – карта выступающих вен. Невозможно поверить, что эта красивая девушка, немногим реальнее сейчас собственной тени, еще час назад заправляла многолюдной вечеринкой и рассыпала по комнатам свой смех, как разноцветные экстази.

– Яша, напиши, как доберешься. Я волнуюсь.

Варя уже и не помнит, когда Ирма переназвала ее в Яшу. От фамилии ее что ли Яшина? Но эта выдумка – Яша – их как-то склеила, объединила в один партизанский отряд после стольких лет разлуки. Вернулось к ним что-то свое, какой-то магнитный центр, который не дает разлетаться по разным полюсам, когда начинает вращать.

Варя просыпается в сталинской однушке на Савушкина. Как добралась домой – не помнит. Помнит только, что уходила из «Тако» под закрытие, ближе к утру. Но какое утро в январе? Однообразно темно, будто живешь в черном полиэтиленовом пакете. Рассвета как такового нет, ночь сразу переходит в серую мешанину дня. И ты перестаешь ощущать течение времени. Замедляешься, впадаешь в анабиоз.

Сосед сверху противно кашляет – выплевывает легкие, а потом смачно завершает: «Фу, бляха». Варя направляет в потолок воображаемое ружье и стреляет.

Был бы понедельник, уже бы сидела в спичечном коробке офиса, пялилась в экран ноутбука, клепала рекламные тексты, такие же настоящие, как брачные клятвы молодоженов. Раньше думала, маркетолог – вполне себе профессия. Оказалось, реальные профессии по пальцам можно пересчитать. Дворник, врач, пожарный, школьный учитель… Остальное такое наебалово, что страшно представить. Варя бы первая дезертировала, вот только за съемную платить надо, на свою-то она если и наскребет с такой зарплатой, то уже в следующей жизни.

Это хорошо, что не понедельник, а только воскресенье. От паленых “Лонг-Айлендов” еще штормит, подкашивает. Варя вообще-то не пьет: только в компании Ирмы и ее регулярно новых друзей, там не пить просто невозможно. Но именно после этих посиделок ее неизменно тянет в «Тако», где уже бесполезно сопротивляться: плотину пробивает и мощный грязевой поток несет ее черт знает куда, чтобы утром выкинуть в похмелье.

Варя поднимает себя с кровати обещанием, что это был самый последний ее «Тако». Через двадцать минут звонок в дверь – доставка. Жирнющий двухэтажный бигмак с картошечкой фри. Мозг отторгает, а слюнки так и текут, смягчают приговор разума. Варя сидит на кухоньке, габариты которой противопоказаны людям с клаустрофобией. Два шага вправо, два – вперед. Не кухня, а тренировочный центр для подводников и космонавтов. Но Варе нравятся тесные помещения – подпирают мысли, не дают расплескаться и разрастись в стороны. Сидит за столом голая. Специально мерзнет, чтобы быстрее протрезветь. Во рту неповторимо гадкий и прекрасный вкус бифштекса из говядины, лука и маринованных огурчиков. Запивает все вчерашним ледяным чифиром. Так вкусно, что нет терпения пережевывать, глотает кусками. На экране крутится видео с милыми щенками. Менеджер по персоналу в их компании шлет такие в общий чат каждый день. Надеется сплотить коллектив через мемасики. Варя настойчиво стоит особняком, но для поднятия настроения – смотрит. Настроение удивительным образом и правда поднимается.