Трофей узурпатора - стр. 19

– Пожалуй, пойду распоряжусь насчёт обеда, – сказала, вставая с кресла, но Гурго остановил меня.

– Лаверн, нам нужно поговорить, – произнёс серьёзно и, почему-то, печально.

– Хорошо, – я снова села, – о чём?

– О нас… – начал Гурго, но тут же осёкся, – вернее, о том, что говорят придворные.

Густо покраснев, я остановила его, вскинув ладонь:

– Давайте не будем опускаться до отвратительных сплетен.

Он покачал головой:

– Напротив, нам нужно проговорить это. Иначе оно всё время будет стоять между нами.

Я вздохнула и согласилась.

Гурго несколько раз сжал и разжал кулаки, собираясь с мыслями, и, наконец, сказал:

– Лаверн, вы не только прекрасны, но и чисты – душой и телом. Невинны в действиях и помыслах. Я отлично знаю, что ни один мужчина не прикасался к вам, и меня это одновременно радует и…пугает.

– Пугает? – удивилась я. – Почему?

– Слишком силён контраст. Рядом с вами я понимаю, насколько уродлив, грязен и порочен. А значит, прикоснувшись к вам, оскверню что-то настолько совершенное и чистое. Понимаете, даже от того, что я просто смотрю на вас с вожделением, мне хочется извиниться. И…я не знаю, что делать…Но могу вас заверить: отныне повода для слухов больше не будет. Потому что отныне в моей жизни не может быть другой женщины, кроме вас…

– Что же вас остановит? – хмыкнула я, скорее раздосадованная, чем обрадованная его пылкой речью.

– Ваша смерть, Лаверн. Если гарут, обретший свою лайдори, изменит ей, её нежное сердце разобьётся.

Я горько усмехнулась:

– И где же справедливость? Ей изменяют – и она же гибнет?

– Справедливость есть, – сказал Гурго, глядя на меня пристально, будто желая непременно считать реакцию на дальнейшие слова, – гарут, у которого погибает лайдори, умирает в жутких мучениях. А в этом случае они ещё будут отягчены осознанием, что он своими действиями погубил избранницу. Однажды, – он замер, переводя дух, чтобы продолжить, – я был свидетелем такой смерти. Несчастный умолял добить его. Но никто и никогда не облегчит страдания гарута, совершившего подобное преступление.

Меня передернуло, стало зябко, когда я представила жуткую картину такой смерти. Но в тоже время внутри что-то кольнуло, что-то очень похожее на обиду. Уж не знаю, каким чутьём Гурго ловил изменения моего настроения – возможно, так действовала связь гарута и лайдори? – но он взял меня за руку и сказал:

– Но меня остановит не только это, Лаверн. Я никогда не захочу вам изменить. Вы верите мне?

Я хотела верить. Он выглядел искренним, растерянным и грустным. Не могучим воином и безжалостным узурпатором, а мальчишкой, замершим перед королевской сокровищницей.