Тринадцатая жертва - стр. 19
– Классическая музыка?
– Как в консерватории, – согласился Петрович. – Пиликают, хрен поймешь, что за дребедень, тоска берет. Кота за одно место тянут.
Федченко поблагодарил свидетеля. Мужичок вразвалку направился к своей «шестерке». При ходьбе он прихрамывал, выворачивая влево ступню. Капитан отметил эту особенность с профессиональным автоматизмом. Он неприязненно посмотрел на столпившихся возле газона зевак. Какой-то высокий и худой парень в синей футболке с логотипом футбольной команды на груди, поднял с земли камень, прицелился и кинул. Кто-то засмеялся. Словно в пятидесяти шагах не было изувеченного трупа молодой женщины на капоте внедорожника. Далее крысы повели себя странно. Словно повинуясь неслышной команде, они устремились к высоким тополям, возвышающимся в полусотне метров вдоль по проспекту.
Подошел Вахтанг.
– Видел? – Федченко указывал на удаляющуюся крысиную стаю.
Гучава близоруко сощурился.
– Согласно Ветхому Завету, крысы – нечистые животные, – сказал он. – Во Второзаконии крысы упоминаются как одно из проклятий, которое нашлет Господь на народ Израиля, если те не послушаются Его. Иуда Искариот предает Иисуса за тридцать серебряников, что сравнимо с ценой крысы.
– Откуда ты все знаешь? – вздохнул Федченко.
– Давно живу! – рассмеялся Вахтанг. – Я закончил. Результаты будут через пару дней.
– Живешь на расслабоне, кацо! – улыбнулся капитан.
– Пасха в эти выходные. Жена куличи будет печь, яйца красить. Хочешь, приезжай в гости.
– С твоим диабетом куличи не самая полезная пища.
– Один раз живем! – отмахнулся Гучава. – Лишний раз инсулином уколюсь, зато наемся до пуза! Так приедешь?
– Спасибо, Вахтанг. Я лучше поработаю немного.
– От работы кони дохнут. Слышал такую прекрасную русскую пословицу?
– Хуже нет, чем ждать и догонять!
– Для всех нас жизнь, – это череда ожиданий. Все время что-то ждем; выходных дней, зарплаты, отпуска, зимой, – весны, весной – лета. Зеленого сигнала светофора, стоя в пробке, окончания нудного сериала. Ждем врача, сидя в очереди в поликлинике, затем торопимся исцелиться, а когда выздоравливаем, то чувствуем досаду и растерянность, оттого, что нечего больше желать…
Когда Вахтанг начинал философствовать в его, обычно чистой русской речи, проступал характерный акцент.
– Если ты такой умный, кацо, может быть, подскажешь, что означает фраза, – Федченко мельком взглянул в блокнот. – Сила не ведает жалости.
– Известная фраза немецкого философа Фридриха Ницше.
– Скучно с тобой, Вахтанг! – вздохнул Федченко. – Знаешь обо всем на свете.
– Увы, Андрон! Вот если бы я знал, как одолеть этот диабет проклятый, тогда – другое дело! Получил бы Нобелевскую премию, и закатил пир горой! А фамилию Ницше наверняка слышал даже такой ящер первобытный как вы, товарищ капитан!