Тридцать седьмой год. Повесть. Рассказы - стр. 12
3. Спецпереселенцы
Двадцатого февраля тридцать второго года Игната Терентьева вызвали к следователю. Охранник завёл Игната в следственную камеру и встал за дверью. В камере находился следователь со знаками отличия капитана внутренних войск. Перед ним на столе лежала серая папка. Терентьев доложил статью и остался стоять возле двери. Следователь за столом перелистывал какие-то бумаги. Сложив их в папку и мельком взглянув на Игната, он вежливо предложил сесть. Когда Игнат опасливо присел на краешек стула, тот пододвинул к нему папку. На ней аккуратным почерком было написано:
ДЕЛО
по жалобе гр. села Кубовая Кубовинского с/с
Начато 15 мая 1930 года
В деле были подшиты все заявления Игната с резолюциями различных органов власти об отказе в рассмотрении дела. Как под копирку везде значилось: «Оснований нет. Отказать». Там же находилась странная выписка, написанная рукой секретаря сельского совета:
ВЫПИСКА из протокола №8
Заседания Кубовинского с/с совместно с батрацко-бедняцким активом и середняцким активом.
Присутствовало 50 человек
Председатель Епачинцев Г Д
Секретарь Деревнин В Д
Повестка дня:
О ходе весеннего сева, коллективизации и кулачестве.
Разное.
Слушали по первому вопросу о ходе сева и коллективизации и о кулачестве.
Постановили Заслушав и обсудив доклад о ходе весеннего сева, коллективизации и кулачестве
Заседание с/совета с бедняцким, батрацким и середняцким активом постановили:
Взятая партией линия на сплошную коллективизацию верна и на основе этого полная ликвидация кулачества как класса правильна.
В целях укрепления колхозного строительства и снятия антиколхозной работы кулачества просить районные директивные о выселении кулака Терентьева Игната Кузьмича из села Кабовая за пределы района как злейшего врага и вредителя колхозного строительства.
Пред. сельсовета
Верно:
секретарь с/совета: п/п
Выписка вызывала явное сомнение, так как была датирована двадцать девятым годом. Игнат был на том собрании и вопрос о его высылке не стоял. Самого понятия «раскулачивание и высылка» никто даже не слышал, а Терентьев был уважаемым человеком в селе. В выписке, кроме того, фамилия Игната была вписана другими чернилами и другим почерком. К выписке была прикреплена справка с резолюцией: