Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством - стр. 31

– «Человек», о котором ты говоришь, он кто – индивид или личность?

– Личность по отношению к индивидууму не надстроенная высшая форма – она более поздний ход, вступивший с индивидуацией в спор. Личность в оппозиции к индивидуальности. В некотором смысле христианство менее индивидуализировано, чем прежние формы жизни. Личность – это выбор, форма преодоления тесного круга своих с выходом к чужим.

– В общем-то, до евреев истории нет – это они придумали историю как историю. Бог не награждал евреев избранностью как вечным алиби. Это не статическое состояние, все движется в отступлениях от Завета и возвращениях к нему. Избранность состоит в праве нарушать целеустремленно, что и есть история в первоначальном виде.

Но римская надстройка, ее нивелирующая сеть отношений, налагаемая на безразличные власти отличия, все сокращала до частных вариантов. Вечно задевая тех или других, пятых, десятых. Но Иудею это задевало непоправимо: надстройка закрывает путь человека к Богу, человека-иудея – к иудейскому Богу. Убери слово «иудей» и «иудейский» – и вот Иисус, и просто – путь Человека к Богу. Где открылся путь человека к Богу, там власти нет. Примирение с властью требует расчистки пути к Богу от всякой дополнительной регламентации.

Раскол назареев с ортодоксальными евреями переживался почти инстинктивно – ортодоксальных отталкивала их спешка, их сумятица веры, их упрощения. Ортодоксы двинулись путем скрупулезной детализации всего, что войдет в канон. А простота и неопределенность, свойственные христианской спешке, – это формы преодоления табуизации.

Отношение Иисуса к запрету страшно интересно, оно преодолевает эту изощренность. По принципу, по масштабу внутренней открытости, под которой разумелась незавершаемость, – христианство выводит на личность как на проблему. И столкновение между Иерусалимом и Афинами, между эллинским и иудейским миром, между Платоном и Павлом – их диалог, их спор вращается вокруг проблемы: что личностней? В узком кругу – эллинское начало, в безгранично широком и всеохватывающем – христианское.

Человечество стало бескомпромиссной идеей.

– Христианство переводит Homo mythicus в состояние Homo historycus’a, утопического человека. Модусом существования человека в истории стала утопия, а не миф. Появляются понятия человечества, исторического времени и многое другое. Христос (в отличие от пророков) категорически утверждает, что время Страшного суда настало – Второе пришествие начало обратный отсчет. Время отсчитывают от будущего, а отсчет формирует место для прошлого, сетка предшествований во времени. Мысль Павла: в момент спасения и воскрешения первыми воскрешаются мертвые – всё! А лишь затем живые, которым еще должно это добыть своей жизнью.