Размер шрифта

Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины - стр. 8

Вступая в диалог с русскими деревенскими женщинами, мы одновременно вовлекались в другой диалог: с научными трудами о них и об их культуре. Мы концентрируем наше внимание на людях, которые пользуются фольклором для собственных нужд, – в отличие от исследователей, фокусирующихся на фольклорных текстах как составляющих элементах русской фольклорной традиции. По этой, значимой для российской науки о фольклоре, научной модели люди понимаются как «носители» традиции, как если бы они были «картами памяти» (устройствами для хранения информации), которые хранят фольклорную традицию для ученых. Для того, чтобы пояснить специфику своего подхода, мы проиллюстрируем характерный для научной традиции механизм конструирования фольклора одним любопытным примером. Пример этот к тому же позволит показать, как мы понимаем вторую часть названия нашей книги.

Традиция, трансгрессия, компромисс

В 2009 году Институт русской литературы (Пушкинский Дом) издал диск с аудиозаписями, сделанными в бассейне р. Сухоны (Тотемский р-н Вологодской области). Седьмая запись начинается с рассказа женщины о праздновании Масленицы, а также содержит исполнение песни, поющейся во время празднования. Приведенный звуковой материал был записан в 1985 году фольклористом Ю. И. Марченко и звукорежиссером В. П. Шиффом[3]:

«Масленица была. Праздник. В последний уж день до великого говинья. До вечера доживают, а мужчины и женщины к вечеру-то натаскают тут на середку деревни бочек. Все управят женщины. А молодежь не подходили. Мало подходили. Девчата-те боялись: все в снег бросали робята их дак. Ну вот. Придут все, мужчины да, женщины да. Бочки-те зажгут да и запоют песню:

Я круг боцьки хожу, круг медовенькиё, (2)

Я на боцькю гляжу на медовенькюю. (2)

Оттыкайсё, гвоздок, наливайсё, медок, (2)

Напивайсё, душа, душа зятюшкина. (2)

Он напивсё, как бык, сам не знаёт, как быть. (2)

Я круг пецьки хожу, круг муравцятыё, (2)

Я на пецькю гляжу, на муравцятую. (2)

Открывайсё, заслон, вынимайсё, пирог, (2)

Наедайсё, душа, душа зятюшкина. (2)

Он наевсё, как бык, сам не знаёт, как быть. (2).

Круг кроватки хожу, круг тесовинькиё, (2)

На кроватку гляжу, на тесовенькюю, (2)

На кроватке лежит душа зятюшкина. (2)

Поднимайся, подол, раздувайся, хохол, (2)

Нагребайся, душа, душа зятюшкина. (2)

Он нагрёбся, как бык, сам не знает, как быть. (2)»

Исполняя последнюю часть песни, женщины немного сбились: одна спела «на кроватке лежу», другая – «на кроватку гляжу». А потом засмеялись.

Итак, песня исполнялась от лица «тещи», исполняют ее взрослые мужчины и женщины хором, водя хоровод вокруг горящих бочек. Девушек на это действо не допускали, а парни, видимо, присутствовали. В песне поется, как теща ублажает зятя медом, пирогами и сексом.

Страница 8

На следующую страницу