Традиции & авангард. Выпуск № 3 - стр. 15
Оборачиваясь к ним от сломанного домофона, Евгений Борисович приветливо машет рукой:
– Вы не знаете, как Анастасию Буранову найти?
Женщина замирает на месте с открытым ртом, мучительно вглядывается в краснощекое лицо.
– А зачем вам? – осторожно интересуется она, закрывая спиной девочку в маленьком полушубке.
– По поводу мужа, – суровеет участковый.
В его ладони – небольшая, распечатанная на плохом принтере фотография с портретом. Даже среди горизонтальных помех можно различить прямой нос, большие впалые и будто вечно уставшие глаза, сжатые тонкие губы – и понять, что хозяйка портрета стоит напротив.
– Не знаю я, где он, – сердито отвечает женщина. – Он не приходил, не звонил, не писал, я переехала на новую квартиру и вообще никому из соседей не говорила куда. Не хочу ничего о нем слышать, и знать его не хочу.
– Ма-а-ам, не ври, – отчетливо произносит девочка за спиной.
Дуня наклоняется вбок – чтобы выглянуть из-за шубяной маминой спины и внимательно рассмотреть полицейского. Полицейский наклоняет голову вниз, чтобы внимательно рассмотреть крошечную девочку – с высоким лбом отца и прямым маминым носом.
В тесной кухне только и хватает места для двух взрослых. Все остальное сжирает сервант, ящики, ящички, холодильник – советский, потрепанный, рычащий северным зверем, полоска белья на диагональной веревке, кастрюли. Каждый квадратик занят посудой, прихваткой, статуэткой. Евгений Борисович ловит себя на двойственном ощущении: все эти мелочи кажутся очень уютными и напоминают кухню в собственной (поправка: материнской) квартире. Но здесь их будто больше, чем нужно: отчаянная попытка заполнить малейшее проявление пустоты. Даже красивая хрустальная ваза для цветов не пуста: на три четверти она засыпана цилиндриками из спрессованной стружки. На выпуклых донцах – латинские буквы. Евгений Борисович прищуривается: среди обычных пробок парочка пластиковых. Хмыкает в пустоту.
Дуня сидит в коридоре, возится у самого порога с инструментами. Прикасается к пальцу индикаторной отверткой, отчего в полупрозрачном брюшке вспыхивает крошечный оранжевый огонек.
– Рассказывайте.
– Нечего рассказывать, – разводит руками Анастасия.
Бросает косой взгляд на дочь.
– А где же Ваня? – деловито интересуется Евгений Борисович, быстро делая пометки в блокноте.
Дуня вскидывает круглую голову.
– В школе, – отвечает мать после паузы.
Чашка в руках подрагивает, и женщина торопливо ставит её на стол.
– Времени – семь часов, – комментирует участковый. – Не поздновато ли для школы? Мальчик учится во вторую смену?