Топ-менеджер: Как построить карьеру в международной корпорации - стр. 8

Жестокая правда состоит в том, что далеко не у каждого человека получается сделать карьеру, выстроив ее так, чтобы достичь максимума, которого он достоин в собственных глазах. Еще обиднее для многих, что далеко не каждый вообще способен управлять людьми (хотя, кажется, чего проще). Можно ли научить этому? Можно, но далеко не всех… Как нельзя, например, любого человека научить сочинять музыку или стихи талантливо. Технически вроде бы ничего сложного: соблюдай размер, находи рифмы, вложи какой-никакой смысл – и получится стихотворение. Но на деле, и в этом легко убедиться, прочитав чьи-нибудь «стихи» в Facebook, получается какой-то суповой набор, который вызывает изжогу и чувство неловкости, если, не дай бог, просят высказать свое мнение. Объяснить человеку, почему у него не стихи, а детский лепет, чаще не удается: «пишет каждый в 18 лет», но вот профессионализма достигают немногие. Это тяжелый и долгий труд, тонны исписанных листов, часы, дни, недели, потраченные на самообучение, шлифовку слова, поиск единственно верной интонации.

В менеджменте почти так же: оттачивание умений – это годы и годы, тысячи ситуаций, сотни провалов и всегда поиск оптимальных моделей управления. Это процесс длиной во всю жизнь, нон-стоп. Все ли способны на такую гонку вверх? Все ли в силах выстоять в изнуряющей атмосфере полуправды, а иногда циничного лицемерия, мелочной опеки, интриг и прочих прелестей внутренней жизни почти любой компании? Путь наверх – совсем не дорожка, усыпанная розами. Все это надо осознать до того, как вы, наконец, поняли, что корпоративная жизнь в данной компании вам нравится и вообще вам хочется тут стать начальником. По статистике, заниматься предпринимательством может 3–4 % трудоспособного населения. Я не знаком с точной статистикой по управленцам, но думаю, что людей, способных вырасти в настоящего менеджера, и того меньше.

Мы часто не осознаем реалий, в которых существуют те, кто занимает высокие посты. По жизни нас ведет жажда нового, стремление к развитию, карьерному росту и… ничем не подкрепленные иллюзии. В молодости я страстно хотел стать министром. Сегодня, с высоты своего понимания жизни, я бы лишь улыбнулся в ответ на предложение этой должности и судьбы. Я слишком хорошо представляю и ощущаю почти физически, что значит этот адский труд над собой, отрешенность от семьи, частной жизни, эта необходимость вертеться как белка в колесе, это одиночество, – слишком хорошо представляю все это, чтобы желать себе такой доли. Может быть, для кого-то министерская должность – счастье, мне же больно даже смотреть на картинку в телевизоре, когда показывают заседания правительства. Себя сидящим за этим столом я вообразить не в состоянии, хотя, наверное, мог бы вывернуть в свое время на подобную карьерную кривую. Но вовремя остановился. В далеком уже 1991 году, сразу после августовского путча, оставив после развала КПСС свой маленький кабинет на Старой площади, я проходил собеседование на должность помощника министра московского правительства по внешнеэкономическим вопросам. И в какой-то момент понял, что топтать эти красные дорожки и открывать тяжелые дубовые двери с латунными ручками мне уже не хочется. Мой небольшой аппаратный опыт в управлении делами ЦК КПСС поставил точку в карьерных исканиях в этой области. Дальше почти случайно, как это обычно и бывает, я оказался в крупной американской компании, и вот уже более 20 лет моя управленческая карьера связана с компьютерным рынком. Впрочем, объективно говоря, тогда, в 1991–1992 годах, никакого рынка еще не существовало, был вязкий послесоветский хаос, царство неопределенности, рисков и случайностей. Министрами оказывались вчерашние заведующие лабораториями, редакторы газет, ученые. Тем не менее после нескольких визитов на Тверскую, 13, я почему-то навсегда распрощался с детской мечтой. И кстати, совсем об этом не жалею.