Только один год. Лишь одна ночь (сборник) - стр. 5

Я оглядываюсь. В больницах палаты далеко не белые, как думают люди. Они бежевые, серо-коричневые, розовато-лиловые: эти нейтральные тона призваны сглаживать сердечную боль. Я бы все отдал, чтобы оказаться сейчас в той действительно белой комнате.

Через какое-то время возвращается врач с улыбкой на лице.

– Хорошие новости! Субдурального кровотечения нет, только сотрясение. Как память?

– Лучше.

– Хорошо. Подождем полицейских. Они примут показания, после чего я отпущу вас к вашей подруге. Но не переутомляйтесь. Я напишу вам назначения по уходу на бланке, но только на французском. Может быть, кто-нибудь сможет вам перевести, или найдем английскую или голландскую версию в Сети.

– Ce ne sera pas nécessaire [7], – говорю я.

– О, так вы говорите по-французски? – спрашивает он на этом же языке.

Я киваю.

– Воспоминания вернулись.

– Хорошо. Остальное тоже вспомните.

– Значит, можно идти?

– Вас кто-нибудь должен забрать! И надо составить заявление в полицию.

Полиция. На это несколько часов уйдет. Да мне и сказать им нечего. Я снова достаю монетку и начинаю перекатывать по костяшкам.

– Не надо полиции.

Врач наблюдает за прыгающей монеткой.

– У вас проблемы с законом? – интересуется он.

– Нет, дело не в этом. Мне надо кое-кого найти, – отвечаю я. Монетка со звоном падает на пол.

Доктор поднимает ее и подает мне.

– Кого найти?

Может, он спросил, даже не задумавшись; но мой израненный мозг машинально выдает ответ. Или, может, это потому, что туман начал подниматься, оставив за собой ужасную головную боль. Но имя оказывается у меня на языке, как будто я повторял его непрестанно.

– Лулу.

– Ах, Лулу. Très bien! [8] – Врач хлопает в ладоши. – Давайте же позвоним этой Лулу. И она за вами приедет. Или мы сами привезем ее сюда.

Объяснять, что я не знаю, где она, слишком трудно. Я лишь помню, что она ждет меня в белой комнате, и ждет уже давно. У меня есть такое ужасное чувство, что проблема не только в том, что я попал в больницу, есть что-то еще.

– Мне надо идти, – не сдаюсь я. – Если я не пойду сейчас, потом может быть слишком поздно.

Доктор бросает взгляд на висящие на стене часы.

– Еще даже двух нет. Время не позднее.

– Лично я могу опоздать – могу. Как будто то, что должно случиться, еще не случилось.

Врач смотрит на меня целую минуту. Потом качает головой.

– Лучше подождать. Еще несколько часов, и к вам вернется память, тогда вы ее найдете.

– У меня нет нескольких часов!

Интересно, может ли он держать меня тут против моей воли. Интересно, есть ли у меня в этот момент хоть какая-то воля. Но нечто тянет меня вперед, сквозь дымку и боль.