Точка Невозврата - стр. 70
Утомившись от бдения, Брошкин натянул на голову ворот пальто, свернулся калачиком и забился в угол нар. В зыбком полузабытьи он утратил чувство времени, а затем и реальности.
Когда его затребовали наверх, Вениамин, вскинувшись, не мог сообразить – где он есть. Вспомнив, тихонечко захныкал, жалея, что нельзя зареветь в голос. На лестнице запоздало спохватился, что не удосужился справить малую нужду.
Отделанные кожей и гобеленом апартаменты обрели нового хозяина. Скуластый длинноволосый мужчина, с головы до пят – в скрипучем хроме, едва завидев доставленного арестанта, обрушил на него шквал фраз, разящих подобно молниям.
– Пролетариат в своей борьбе беспощаден! Ни одного ругательства по адресу злейших врагов! Без всяких пыток и истязательств! Без лишних слов! Побеждённые продажные души должны быть стерты с лица земли! Советуем не молить о пощаде, не предлагать своих услуг, а хладнокровно наблюдать за шествием революции. У кого уши, пусть слышит – живёт только жизнеспособный! Побеждает самоотверженный, сильный, стальной…
От такой встречи Веня не просто заробел, ввергся в ужас. Приплясывая от нестерпимой рези мочевого пузыря, корёжился под заклинаниями кожаного чекиста.
На первый вопрос по существу, кем он был уведомлен о готовившемся подрыве бронепоезда, Брошкин запричитал, что иуда-железнодорожник бессовестно его оговорил, что он искренний попутчик революции…
– Не попутчик, соратник! За меня может поручиться часовщик… Фамилия его… фамилия, как же, чёрт… Караваев! Он видный подпольщик, он вам докажет, что я не враг…
Веня не заметил, как упустил струю, от которой в штанине тяжело, будто от компресса, потеплело.
Не видя иного варианта избавления от волосатого демона, Брошкин выложил всё, что знал о часовщике Юрии Юрьевиче, проживавшем в верхней части города рядом с постоялым двором. Разумеется, о связях Караваева с белой контрразведкой Веня умолчал, равно как и о цели конспиративной встречи с ним.
Суровый следователь кивал в такт всхлипам подследственного, поощряя к подробностям. Когда поставленный на правеж замолк, сотрудник ЧК откинул на чернильном приборе бронзовую крышку, погрузил в неё перо, встряхнул волосами, слипшимися в воронье крыло, и приступил к документированию.
22
С миру по нитке – голому рубашка. Тряхнув в Белгороде и Харькове вербовочные бюро, ротмистр Корсунов вернулся в полк с шестью солдатами, ранее служившими в кавалерии. В силки попался даже родимый новгородский драгун, пристроившийся в полиции. Выдернуть ловчилу с тёплого места удалось благодаря приказу главкома, запретившему службу в страже лицам, годным к строевой.