Теперь Ты мой - стр. 33
Как только вторая рука освобождается, я тут же вылезаю из под него и вбиваюсь в изголовье кровати, подтянув ноги к груди. Хмурюсь, на коленки голову кладу, с него взгляда ни за что не сведу! Пусть хоть самолет падает прямо сейчас — хрен!
Он молчит. Берсанов смотрит на меня, как на умалишенную, но, простите, на себя в зеркало лучше сходи посмотри! Ты меня такой сделал. Неврастеничкой и психопаткой! Ты и только ты! Снова нарисовался в моей жизни, снова ее рушишь, снова…заставляешь мое сердце так часто биться…
- Ненавижу…- шепчу еле слышно, в ответ получая ухмылку.
- Твои губы врут.
- Да ну?!
- Да. Глаза правду говорят. Скучала по мне, птичка моя…
- Нет!
- Откуда у тебя ребёнок, Есеня?
Ох, ответы, значит, подавай?! А получай, фашист, гранату!
- Не знаешь, откуда дети берутся?!
- Она не может быть твоей.
- Откуда тебе знать?! Может быть я трахалась нон-стоп с каждым встречным?!
В глазах его на миг зажигается злость, но тут же ее сменяет мягкость и тихий, похожий смех. Он двигается ко мне ближе, как к дикому зверю, а я от него тут же — не приближайся, мол, не смей! И замирает…говорит только.
- Я был в той забегаловке, где ты работала. Говорил с охранником.
- И что с того?!
- Он рассказал, что держишься ты особняком, всем отказываешь.
- Он не мой гинеколог! Или что?! Хочешь знать твоя ли?! Нет!
- Она не может быть моей, потому что она и не твоя.
Хмурюсь сильнее.
- С чего ты взял?!
- Потому что я сделал тест.
- Ты...что?! Да как...
- А ты меня за дурака держишь?
- А в этом есть необходимость?!
Еще один смешок. Потом Алан снисходительно приподнимает брови, а я напрягаюсь в ожидании нового «па», но его не происходит. Точнее как: оно иное, не словесное. Стремглав Берсанов хватает меня за щиколотку и дергает на себя так, что я снова на лопатках, а он сверху. Прижимает своим телом, руки фиксирует плотно, в глаза смотрит тоже плотно. Так, что не отвести при всем желании…
- Пусти, ты…
- Откуда. У. Тебя. Ребенок? - повторяет хрипло и медленно, приближается вдруг, - Даже если отбросить все то, что я уже знаю, девочка взрослая. Сколько ей? Пять? Шесть? Когда мы познакомились, ты была девственницей.
- Как ты тогда сказал? - также тихо отвечаю, - Я могла зашиться.
Ерзаю под ним, пока ядом поливаю. Алан хватает меня за бедра одной рукой, а потом резко подается вперед своими. Так, что дыхание выбивает, козел. Так…как раньше… и шепчет также проникновенно.
- Прекрати ерзать, или я трахну тебя прямо сейчас.
Козел!
Чтобы я раньше сделала? Замерла бы?! А сейчас — повторяюсь, хрен тебе, дорогой мой! Знаю, что слабый противовес, но я хватаю его за горло и вонзаю ногти, чтобы побольнее сделать, а потом рычу.