Теперь Ты мой - стр. 34
- Попробуй тронь меня без согласия, и я тебя ночью заряжу, клянусь!
Как же бесит, что он не воспринимает меня всерьез. Нет бы позлился что ли?! Нет бы поорал?! Приказал?! Назвал своей собственностью?! Ан-нет! Алан тупо смотрит на меня неожиданно с…восхищением, а потом еще шепчет еле слышно.
- Черт…
И подается вперед. Накидывается на меня со всем своим мужским напором. В нем нет галантности и априори быть не может, пусть иногда он ее и достает из закоулков сознания — явление редкое, но да, такое тоже было. Сейчас даже крох тех не наблюдается. Он — животное, пещерный человек, мужик с бьющим фонтаном тестостероном. Им одним, если честно. Им и инстинктами, от которых мое тело превращается в рыхлое масло.
Я не могу сопротивляться. Ну как? Пытаюсь сначала. Вон и за губу жахаю, а он только тихо усмехается, облизывает ее и снова начинает целовать. Боже…как пытает. Лучше бы истязал, бил, чем так…я же дышать не могу, да что дышать? Думать! Словно сама опускаюсь до уровня инстинктов, запах его чувствую, как мартовская кошка, и все. И пропадаю…
- Когда мы приедем домой, я неделю тебя из постели не выпущу… - рычит, подаваясь бедрами вперед, а потом расстегивает пуговицу на джинсах.
Я умоляю.
- Не надо…
Разум тихо-тихо просит оставить мне хотя бы немного самоуважения, но это все пустое. Он уже не слышит. Лев знает, что это все обычные слова, женские «ломания» из разряда «я не такая», а на самом деле я его хочу.
Я так его хочу…
Точно сумасшедшая.
Руки его хочу, тело его хочу, душу…чертову дикую, необузданную и мою…в подтверждение издаю стон, откидываюсь на подушки и выгибаюсь в спине. Мне бы так хотелось сказать, что все его ласки — мерзость, но это не так. Мне снова сносит башню, как сносило три года назад.
Проклятая. Я — синоним слово «проклятие», но и у меня может быть спасение. Или отсрочка. Второе, скорее, если честно…
Короткий стук в дверь прерывает все то, что сейчас здесь происходит, Алан резко поворачивается.
- Что, твою мать?!
Злится. Вот теперь он просто в ярости: еще бы! Оторвали от такого…я ведь и сама злюсь немного. Самое обидное, что на тоже самое, а потом еще и на себя за слабость.
Дура ты, Есеня, дура…
- Через двадцать минут приземление.
Умар коротко сообщает, потом уходит, а я лежу, плотно закрыв глаза и раскинув руки на подушки. Проиграла в сухую, чтоб мне пусто было, даже отрицать не буду. Глупо это. Да и пульсация между ног разве позволит?! Неа. Даже себе не смогу соврать, что он меня тут насилует, а я не хочу. Еще как хочу.
Алан это чувствует. Он приближается еще, на этот раз оставляет на истерзанных губах почти благочестивый поцелуй и шепчет.