Теорика правительств и парламентарное правление - стр. 30

Эта форма правления, в соответствии с аристотелевской классификацией, могла бы сойти за смешанный вид монархии, аристократии и демократии. Монархическим элементом выступал царь, который председательствовал в Совете старейшин, как священник национального культа, и, будучи кроме всего прочего по всей вероятности наиболее богатым гражданином и главой наиболее знатного и могущественного рода во всем государстве, должен был иметь значительное личное влияние. Элемент аристократический представлял сенат, и, наконец, демократия должна была бы иметь свое практическое выражение в народном собрании, участвовать в работе которого, имели право все граждане, способные носить оружие. И все же, более пристально анализируя античный город-государство, мы обнаруживаем почти полную видимость этого участия, и что, не считая некоторого личного влияния царя, имевшего возможности извлекать выгоду из привилегии своего положения, политическая организация античного государства имела характер главным, и почти исключительным образом, абсолютное превосходство политического класса над всеми другими социальными классами и совершенно четкое отделение первого от остальных. Это деление было настолько совершенным, четким и абсолютным, что подобное с трудом можно найти у других народов и других цивилизаций.

Мы видим, каким образом для того, чтобы стать гражданином, нужно было родиться законным сыном отца семейства, входившего в один из родов, составлявших композицию государства. Отметим, между прочим, что для признания сына незаконнорожденным было достаточно, чтобы мать являлась гражданкой; браки между иностранцами или гражданами и иностранцами не рассматривались в качестве законных. Сейчас можно легко понять, что не все могли иметь необходимые данные, чтобы достичь условий, столь же привилегированных, как остальные. Естественно их не имели рабы, всегда многочисленнейшие в античных городах-государствах, входивших в семью и даже допущенные к культу очага и домашних ларов и которые даже могли быть похоронены рядом с господами в фамильной, родовой могиле. Однако для государства они не существовали, поскольку в правовом отношении рассматривались в качестве вещей, но не персон. Помимо рабов во всех греко-италийских городах мы обнаруживаем другой класс людей, чье положение вначале имело много общего с позицией рабов. Это был класс клиентов. Они происходят, вероятно, от освобожденных эманципированных рабов и обрабатывают крошечный участок поля, предоставленный им хозяином. Они находились в теснейших личных отношениях с отдельной семьей, но для города их как бы не существовало. Наконец, помимо рабов и клиентов, присутствовала еще одна, последняя категория индивидов, лично вполне свободных, но которые не пользовались какими бы то ни было правами граждан и поэтому ни коим образом не допускались в легальное состояние (статус). Это были домицилированные, имевшие постоянное место жительства в городе иностранцы, незаконнорожденные, семьи или целые рода, потерявшие права гражданства, наконец, клиенты угасших семей. Если задуматься над тем, насколько легко сыну гражданина можно было потерять свое гражданство и насколько редко индивид мог его приобрести, становится понятным насколько многочисленным был с самых отдаленных времен в греко-италийском городе этот последний класс людей, которых в Риме называли plebs, а в Греции δήμος.