Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя - стр. 50

Украинцы в глазах русских – народ земледельцев. Упорный, в меру трудолюбивый, в меру ленивый (а потому нуждается в управлении и даже в понукании). «Хохол по природе, кажется, сотворен на то, чтобы пахать землю, потеть, гореть на солнце…»[241] Князь Долгорукий даже сравнил их с… неграми на плантациях и, уже прямо переходя к миру животных, – с волами. Если это не социальный и национальный расизм, то что? Пожалуй, это сравнение можно было б и обойти вниманием, если б не параллели из русской и украинской литературы.

В «Энеиде» Ивана Котляревского (современника Долгорукого) троянцы-запорожцы под командованием «пана Энея» проплывают мимо острова волшебницы Цирцеи. В отличие от Цирцеи Гомера героиня Котляревского обращает людей в животных по этническому признаку: бородатых «москалей» – в козлов, поляков – почему-то в баранов, французов (воинственных и беспокойных французов времен Великой революции и Наполеоновских войн) – в собак. А спутников Энея она должна превратить в волов, которые будут тащить плуг и возить дрова на пивоварню:

В «Тарасе Бульбе» волы – боевые товарищи запорожцев, что затоптали конницу вражьих ляхов под Дубно: «О, спасибо вам, волы! – кричали запорожцы, – служили всё походную службу, а теперь и военную сослужили!»

Но Гоголь рассказывает о героических временах, когда и волы были боевыми, Котляревский же и князь Долгорукий – о мирных, покорных волах и таких же мирных, покорных людях. Пантелеймон Кулиш с грустью писал о соотечественнике-украинце: «Вы не заметите в нем ни тени политических страстей, волновавших так долго Малороссию. Он даже не сохранил чувства, которое можно назвать героическим. Он простодушно славит сильного, он смиренно клонит голову перед всякою бурею…»[243]

Знаменитый артист Михаил Семенович Щепкин, сам природный малороссиянин, рассказывал анекдот о малороссийском характере. Однажды какой-то «ямщик-хохол» вез господина. Тот, по русскому обыкновению, подгонял ямщика ударами, но ямщик не только не погонял лошадей, но даже не огладывался, и только за полторы версты перед станцией «пустил коней во весь опор». На станции господин устыдился своей жестокости, но спросил ямщика, почему же тот не ехал скорее? «Да ни хотилось», – отвечал тот[244].

В гоголевское время различия между народами не стерлись, не исчезли, напоминая о веках, проведенных порознь. Великолепную характеристику украинскому крестьянину дает издатель «Московского телеграфа»: «В угрюмом, важном лице мужчины, в его высоком росте, подбритой голове, длинных усах, скрытной деятельности души, угрюмом взоре, отрывистых словах – вы открываете древнего росса, смешанного с диким азиатцем, половцем, черкесом, черным клобуком. Одежда его показывает вам в то же время три века власти литовца и поляка»