Тень измены - стр. 36
С рассветом мы отправились в путь. Наш маленький отряд медленно ехал вперед. Лошади фыркали от капель дождя, падающих с ветвей, тревожно стригли ушами. Мы вполголоса переговаривались, напряженно всматриваясь в черноту деревьев. Приходилось уворачиваться от мокрых еловых лап, норовивших хлестнуть по лицу. Лес неприветливо встречал утренних гостей.
Подъемы сменялись спусками. Вскоре мы вышли к небольшому обрыву с выступающими корнями деревьев. Обходить его по краю было долго, а терять время не хотелось. Мы спустились по склону, держась за торчащие коряги, копыта лошадей скользили по раскисшей земле.
Тимофей Ильич уверенно вел нас на запад, проложенная тропинка извивалась между деревьями, иногда пропадая в густых зарослях. Мы с Никифором старались не отставать от проводника. По мере продвижения вперед лес становился гуще.
Солнце указывало путь, и вскоре мы заметили очертания развалин, проглядывающих из-за крон.
– Это и есть бывшее поместье? – спросил я, кивнув на искореженные каменные руины.
– Оно самое, ответил Тимофей Ильич. – Только нам туда не надо.
За деревьями показалась залитая солнцем поляна, исчерченная линиями полуразваленных стен. Сейчас здесь остались фундамент и первый этаж, частично разрушенный временем. На вид руины руинами. Большие белые камни громоздились друг на друге, зарастая мхом.
Мы повернули на северо-запад, земля под ногами стала более вязкой, деревья-великаны сменились тонкими, чахлыми деревцами, в воздухе запахло тиной.
– Слышите, как топь дышит? – настороженно вслушивался Тимофей Ильич.
– Неужто это и есть Поганое болото? – удивился Никифор.
– Скоро уж будет, – сказал проводник, кивнув вперед.
– А почему его так называют? – спросил я.
– Вблизи этих мест часто худое случается, – вздохнул наш проводник.
Открывшаяся в просвете покосившихся берез картина заворожила. Зеленовато-бурая топь простиралась насколько хватало взгляда. Кони стали тревожно ржать и взбрыкивать.
– А разве мы сможем здесь пройти? – нахмурился я, вглядываясь вдаль сквозь завесу дождя.
– Сможем, но нужно бы передохнуть, – буркнул Тимофей Ильич, спешился и присел на мягкую кочку. – Кому-то придется постеречь здесь коней, дальше верхом не пройдем.
Несомненно, я остаться не мог, а без проводника нам нужного места не найти.
– Оставайся и гляди в оба, – приказал я Никифору, спрыгнув с коня, тот молча кивнул, забирая поводья.
Насколько хватало глаз, простиралась подернутая ряской вода, из которой торчали редкие пучки травы, и лишь вдали тонкие стволы березок образовывали белые частоколы, позволяя надеяться, что хотя бы там находятся островки относительно твердой земли.