Темный лес-1. Ходок - стр. 25

А желающих, к слову сказать, находилось немало, потому что по Большому тракту каравану требовался почти месяц, чтобы доползти до земель остроухих. Дорога, конечно, была ровной, широкой и ухоженной, потому как ее сами эльфы проложили еще два с века половиной назад. Насадили в тех местах своих обожаемых остролистов[1], окопались в холмах, поскольку были одними из первых, кто рискнул шагнуть в освободившиеся от проклятия Изиара пределы. После чего пустили слух, что возьмут на обучение любого желающего, чуть ли не первыми среди сородичей поманили древними секретами мастерства… в общем, нетрудно представить, почему Большой тракт никогда не пустовал. К ушастым, говорят, даже гномы не гнушались делегации отправлять, чтобы секреты по оружейным делам выведывать. К вящему неудовольствию светлого и темного владык.

Правда, люди первое время опасались, что между эльфами вспыхнет свара, потому что слишком уж рьяно Золотые принялись нарушать веками освященные традиции. Однако обошлось: ни один из владык эльфов так и не сделал попытки испортить с Золотыми отношения. Правда, и официального посольства к отступникам они тоже не отправили. Просто проигнорировали существование нового источника беспокойства и продолжали жить, как жили.

Однако речь сейчас не об эльфах, а о том, что в новый, свежесозданный, любовно выращенный ими островок рая попасть хотели слишком многие – от бродячих трубадуров до повидавших виды магов. А остроухие, хоть и открыли в кои-то веки границы, все же не горели желанием принимать у себя всякий сброд. Поэтому и разместили на Большом тракте череду укрепленных застав, в чьи обязанности входило отсеивание неблаговидных посетителей; да еще вдоль Золотого леса выставили собственные посты. Таким образом, что под сень роскошных остролистов с благоговением заходили лишь немногие счастливчики, кого перворожденные действительно желали видеть.

Разумеется, существовал еще Южный и Северный тракты, в обход эльфийских застав. Однако, во-первых, по ним топать было гораздо дольше, а, во-вторых, охраны там отродясь не имелось. Так что рисковому купцу, вздумавшему сэкономить на пошлинах или досадных задержках, светила безрадостная встреча с местными зверушками, редкими гостями из Проклятого леса или, что гораздо более вероятно, с расползшимися по округе разбойниками. Которых король Интариса, хоть и желал искоренить, да руки все никак не доходили.

– Раньше, говорят, было вообще не пройти, – сообщил въедливому наемнику единственный из трех рейдеров, кого Плуга сумел доставить пред светлые очи магистра немедленно – подтянутый, лихого вида парень с копной рыжих волос и искалеченной левой рукой, на которой не хватало трех пальцев. – Там почти до самого тракта тянулись непроходимые дебри, в которые сам Торк побоялся бы сунуться. Говорили, даже эльфов порой утаскивали за шкирку, а потом торопливо жрали у дороги. Но остроухие молодцы: потеснили Проклятый лес. Где-то три века, как между ним и дорогой появилось межлесье, в котором еще как-то можно жить, но дальше… если рискнешь сунуться, сплошной заслон – ни пройти, ни проехать, ни в щелочку проскользнуть: ветки, колючки, шипы и когти. Порой даже не сразу сообразишь, где просто куст, а где притаился какой-нибудь зверь. Бывало, смотришь – вроде заяц оттуда побежал. Только здоровый, с собаку. Дернешься за луком, стрельнешь, думаешь, что попал, а хрена – он на стрелу твою фыркнет, выдернет и такую пасть раззявит, что потом штаны менять приходится.