Темные легенды. Антология русского хоррора - стр. 106
I. Пульсация
В распятой пятерне черных веток снег кажется еще более белым, чем днем. Ночь дышит надсадно, выкашливая сгустками туман, и болезненной россыпью светящихся точек – звезды.
Речная топь у берега – влажно-засасывающая. Вдох, еще вдох – и так просто потеряться в этом гулком размеренном плеске, приглушенном, как любое движение зимней опустошенной бездны.
Куришь нервно, ссыпая искры в темноту.
– Ну где же, где?
Часовая стрелка лениво кружит по циферблату, ты повторяешь ее путь – языком по губам.
– Черт, обветрятся.
За спиной – немое пространство. Стоит опустить плечи, расслабить спину – вопьется под лопатки, будет терзать, истово, с леденящим морозным предвкушением, проникая под кожу и глубже, пока не растечется по венам, меняя привычный цвет на стынущий чернильно-алый.
Делаешь шаг в сторону.
– Что ж, когда-то это должно произойти.
Еще шаг.
Пустота за спиной настораживается, замирая в предвкушении.
Резко разворачиваешься и застываешь, не успеваешь закрыть глаза от летящих пригоршней снежных сюрикенов.
Пульс замирает на полутакте.
II. Лед
Сегодня ломко и безжизненно. Ветер застывает на полувдохе.
Выйти на улицу – еще один способ нырнуть в собственную бездну: пьянящую, с россыпью серебристо-белых кристаллов на глубине.
Еще один повод.
Чувствуешь горечь на языке.
Взгляд становится гуще, отрешеннее. Ночь прокатывается по гортани, проникает в вены, струится с тихим шепотом:
– Тс-с-с-с!
Лижет змеиным языком, заглядывает в глаза.
Обжигающие касания наверняка отпечатаются шрамами – потустороннее заявляет свои права на место на твоем теле.
Опускаешь в темноту ладони, пытаясь нащупать… себя?
Вывернутая наизнанку шкатулка с остатками гранул – границы, через которые нельзя переступать.
Шаг. Тело прошивает судорога.
Шаг. Тень приближается танцующей походкой, кладет пальцы на шею.
Треск.
Обломки осыпаются на пол.
III. Парный танец
Перезвон осколков похож на приближающиеся шаги.
Замираешь в азартном предвкушении – показалось или нет? Игра воображения, шутки замкнутого пространства, где вне границ – безмолвное ничто, способное породить любое видение, или украдкой просочившаяся на другую сторону реальность?
Тяжелые капли падают на пол, мерно, глухо – совсем не так, как впечатываются в стекло дождевые.
Ты точно знаешь, что спешить нельзя. Затягиваешь манжеты потуже, заполняя пустоты идеально очерченных прорезей-петель тяжелыми штангами запонок.
Белизна теряет свою безгрешность, прорастая изнутри ядовито-алыми разводами.
Звуки шагов раздаются все ближе, входят в резонанс, превращаются в парный танец: шаг – капля, шаг – капля.