Тайная жизнь Джейн. Дуэль - стр. 51
Заголовки новостей не привлекали внимания. Да и… не мог Ричард думать о чем-то, кроме Франчески… и Делроя… и Джеймса. Забастовки рабочих… ньюсбоев… уборщиков… загадочное убийство табачного короля… поимка банды грабителей…
Он читал все это и тут же забывал.
Делрой и Джейн… помолвка… Джейн приехала с Делроем… Джеймс доверил сестру Делрою…
Отшвырнув в сторону газету, Дик опять выругался. Откинулся на подушки. Закрыл глаза, вспоминая ночной дождь, прогулку по пустынным улицам, сумасшедшие поцелуи в небольших, но уютных апартаментах, где втайне ото всех жила Франческа. Его Франческа, черт побери! А ревность тут же добавила: «Не твоя… пока не твоя… или уже не твоя». За полгода многое могло произойти…
Хотелось что-нибудь швырнуть в стену, разбить или найти подпольный клуб, отвести душу в поединке. Только его и этого теперь лишили. Боль – ерунда. Но вынужденная неподвижность… И все же Колин прав. Надо выдержать два дня. Не так это и много, если разобраться… Всего лишь вечность… Точнее, две вечности…
Перед огромным зданием «Метрополитен-оперы» на Бриджвеке сновали экипажи, кареты и простые повозки. Бесконечный поток людей вливался в раскрытые настежь двери, в которых, словно в бездонном чреве обжоры Гаргантюа, бесследно исчезали темные человеческие фигурки: элегантные дамы в мехах, солидные джентльмены во фраках с разноцветными бутоньерками в петлицах… Бал тщеславия. Место, где можно продемонстрировать свое богатство или аристократизм, завести полезные знакомства или просто посплетничать. Музыка? О, не в ней дело, отнюдь. Из тысячи с лишним людей едва ли сотня действительно получала удовольствие от происходящего на сцене. Еще сотни три иногда поглядывали за певцами, не желая ударить лицом в грязь перед знакомыми, ведь так важно иметь возможность томно произнести:
– «Богема»? О, конечно, ее давали вчера вечером. И, право слово, не понимаю всей этой странной шумихи. Не так давно я слышал выступление Адамса… вот это голос, не то что несчастный Биспем.
После просмотра такого выступления определенно был шанс прослыть тонким ценителем искусств, что прибавляло немало очков к репутации.
Но, если разобраться, любителей музыки и позерства оказывалось не так уж много. Большая часть собравшихся предпочитала рассматривать в театральный бинокль других зрителей, обсуждая их одежду, манеры и поступки.
Ричард старался реже появляться на подобных мероприятиях. До последних пор ему было нечего демонстрировать обществу, кроме старого фрака, а потом – не хотелось ни с кем общаться, а без этого поход в оперу совершенно немыслим.