Тайна Тавантин-Суйю. Научно-фантастический роман-предостережение - стр. 40
Итак, кое-что прояснилось: левый квадратик выводит на экран знаковую информацию, правый образную. Ими можно работать и одновременно, сочетая картинки и письмо. Я попробовала варьировать касания на правую кнопку. «Компьютер» не сразу понял – по экрану пробежали цветные сполохи – но сообразил и выдал одно изображение, развёрнутое на весь экран. На этот раз там люди: краснокожие, облачённые в набедренные повязки, они строили пирамиду! Что-то здесь показалось знакомым, но что – я не смогла сразу определить. Прямо какое-то дежа вю! Повернулась к девочкам, но они потеряли интерес к находке. «Ну, доисторический хромотрон, и что?» Обрадованная и расстроенная, не думая, я ткнула указательным пальцем левой руки в левый зеленоватый овальчик.
Картина строительства пирамиды, кажущаяся знакомой, исчезла. По экрану побежали сполохи, а затем высветилась живая, в действии, композиция, которую я не решилась бы показать и себе, будь на то моя воля. Но с волей что-то произошло в момент касания зелёного овальчика – в голове словно задул сквозняк, в висках закололо, на секунду затуманилось зрение. Но если знать всё заранее! – кто не помнит, чем кончила свои недолгие годы Кассандра? Нет, не пойду я в цыганки-гадалки.
Как только голова прояснилась, на экране возникло изображение. Но какое! Вначале явился Адраст, расстроенный, с немым вопросом смотрящий прямо в глаза; затем откуда-то зазвучал женский голос. Ясно, что говорящая женщина обращается именно к Адрасту. Голос чёткий и громкий. Поначалу я ужаснулась, но как только до меня дошло, что разговор идёт на древнем мёртвом кечуа, немного успокоилась. Но тембр, интонации узнаваемы! – мои интонации, мой личный, неповторимый тембр. Да, такое было на самом деле, и теперь, извлечённое из моего дырявого мозга, повторяется. Почему дрянная машина выбрала эту ячейку памяти? Не единственная же она у меня? Ячейку, которая, я надеялась, надёжно закрыта и запечатана! В ней спрятан момент, в который я круто переменила свою жизнь. И не только свою! Только подумала об этом, экран разделился на две неравные части – вертикальная черта отдала левую треть Гиллу. Гилл стоит и смотрит через преграду-черту на Адраста и невидимую меня, стоящую напротив Адраста. А ниже фигуры Гилла возникло изображение Иллариона и Светланы, тянущих друг к другу руки; но какая-то невидимая сила разводит их в стороны, не внимая мольбам и слезам. Я знаю, что это за разводящая сила – мои ложь и предательство. Самое великое предательство моей жизни.
О, как противно слушать себя со стороны! Со стороны и из будущего… Уходя к Адрасту, я предала Гилла и себя. Обманула Адраста. Развела детей, лишила их ощущения родительского тыла. И никто даже не догадался, что всё это я проделала расчётливо, продуманно, выверено до мелочи. Это был мой план, а близкие люди стали в нём статистами. Мини-спектакль, мини-реконструкция.