Тайна Тавантин-Суйю. Научно-фантастический роман-предостережение - стр. 42
Внутриэкранная Элисса продолжает открывать тайники своей души, а я реальная стою без движения. Стыд и страх? Не может быть! Неужели страх перед разоблачением сильнее иных чувств? Я чуть не заплакала от обиды и злости. Новая вспышка эмоций повлияла на работу каменного компьютера – экран погас, только жёлтые волны катятся слева направо. От левого берега моей жизни к правому…
Пещерный суд! Суд римаковской, асмодеевской программы или её древнего создателя! Или?.. Но нет, о том и подумать страшно. Если Гилл с Илларионом узнают! Каким образом этот камень отражает мысли, да ещё и переводит в живые кадры? И сохраняются ли они в памяти камня? Но о чём это я? От себя-то не уйдёшь. Только бы не испортить судьбу ещё больше. И не только себе.
Я постояла над померкшим экраном и повернулась кругом. Надо держаться. И так, чтобы никто ни-ни… «Девочки» глазеют на меня вопросительно-озадаченно. История жизни «шефа» для них не секрет. Чем-то особенным их не поразишь. У многих драмы поизвилистей, позапутанней. Только вот Светлана… Дочь смотрит взросло и сочувственно. Так могла бы смотреть всё понимающая близкая подруга. Но в друзьях-подругах пусть разбирается Гилл. Мне не до сердечной преданности. Кто её видел в нашем веке? А со Светланой после! Девочек-коллег-помощниц требуется увести в сторонку, пока горячо. Я строго спросила:
– Вы поняли что-нибудь?
– А что тут сложного и значительного? – ответила Альба, – Ребята в прошлом тоже были грамотные. Вот и нарисовали компьютер да спрятали внутри скалы.
Я сочла необходимым возмутиться: пока всё шло без намёков, но отключить их от виденного требуется понадёжнее:
– Ну что вы, девочки! Это же настоящее открытие. Это же Кодекс! – а про себя добавила: «Кодекс жутких откровений и предсказаний», – Кодекс, так называют рукописные книги. Называли. А перед нами модернизированный вариант тех самых древних самодельных книг. Понимаете?
«Девочки» растерянно молчат, и я продолжаю просвещение. Чтобы не отвыкали от руководящей роли «любимой» Лиссы. К тому же это единственный способ, которым я могу и себя привести в рабочее состояние. Пора выбираться из лабиринта, да ноги отказываются идти. Сеанс принудительного откровения нагрузил больше, чем выступление на Олимпиаде в году… Неважно, каком. Там я завоевала второе место на региональном конкурсе обаяния. Пока высшее достижение в жизни. Но ничего, я ещё добьюсь кое-чего!
– Для успеха Реконструкции неоценимая находка. Конечно, с Хромотроном никакая книга не сравнится – экран любого размера в любом месте, управление голосовое, смотришь и слушаешь всё, что пожелаешь. Но в книгах свои плюсы. Хромотрон вытеснил и рукописные, и типографские. Но книга соединяла людей: точнее, объединяла вокруг слова, воздействовала на чувства. (Неужели это я говорю?) А Хромотрон для нас что? Нечто, стоящее за пределами восприятия. Он отделил нас от себя и разделил между собой. Я только теперь поняла, что Реконструкции Гилла – это попытки восполнить тот пробел, который образовался после воцарения Хромотрона. Синтетическое искусство, создаваемое посредством Хромотрона – оно в принципе безлично, рассчитано на узнавание, но не сопереживание. Книгу надо было сохранить. Пусть хоть как элемент интерьера – ведь было время, когда люди заставляли полки в своих домах одноцветными томами. Да, некоторые владельцы их никогда не раскрывали, но опосредованное действо сохранялось.