Танец мотылька - стр. 81

Майка задирается одним движением, голая кожа требует тепла его рук и отзывается мелкой дрожью на малейшие прикосновения. Хочу закричать, но выдавливаю стон.

– Ненавижу…

Марк вдруг отрывается от губ и, придавливая сильней к дереву, прикрывает ладонью мой рот.

– Тсс…

– Что? – испуганно мычу я. Он кажется взволнованным. Озираясь, слушает тишину. Сверчки ударяют в смычки ярче, словно им дали команду.

Вольный тихо выдыхает. Долго смотрит на меня каким-то горестным и блестящим взглядом.

– Нет, так не должно быть! – и вдруг замахивается и бьет по лицу тыльной стороной ладони. Не сильно, но унизительно.

Я выплевываю стон.

– Это за то, что сбежала.

Бьет еще раз. Вцепляюсь в его футболку заиндевевшими пальцами. Все еще полуобнажена перед ним. Как оголенный нерв, как электрический провод.

– А это за то, что… – он замолкает. Сдавливает мои скулы ладонями и налетает ураганом на губы, сминая их.

Нет разницы в жестокости. Есть я, которая навсегда застряла между «до» и «после». И будущего нет. И прошлое кануло в лету.

– Скотина… – только и могу произнести я, когда Вольный отстраняется. Он все еще удерживает меня возле дерева. От холода и боли сводит тело. Трясет, как при контузии.

– Хуже, – он щелкает пальцами, и я проваливаюсь в никуда.

17. Глава 16. Пустота

Вы знаете, как пахнет тишина? Вы пробовали на вкус боль? Вы видели хоть раз в жизни пустоту? Пробовали ее на ощупь? Нет? А я – да.

Открываю глаза еще затемно. Легкое синеватое свечение льется из-под штор – скоро утро. Слышу отдаленное «кукареку» деревенских петухов.

Мне все равно, где Марк и что он будет со мной делать. Я слишком устала. Лежу без движения, глядя в одну точку, наверное, больше часа. Постепенно комнату заливает утренний свет, полоски по краям окна становятся ярче, шире. Вскоре там появляются резкие лучи солнца.

Слышу, как приоткрывается дверь. Даже не моргаю.

Несколько грузных, но довольно тихих шагов, и густая тень перегораживает световые полоски.

Марк распахивает шторы, я закрываю глаза и не подаю вида, что проснулась.

– Я знаю, что ты не спишь, – говорит он строгим голосом. – Вставай.

Молчу, продолжая лежать без движения.

Вольный резко откидывает одеяло и бросает его на пол.

– Вставай, говорю.

Разлепив глаза, я смотрю в пространство перед собой. Все так же скрученная в позу ребенка, все также не чувствуя ничего – кроме пустоты.

– Не понял, – Марк подходит ближе. Наклоняясь, смотрит в глаза. – Вика, ты меня слышишь?

Чувствуя тяжесть ресниц, прикрываю веки.

– Поднимайся, эй! Мне твоя депрессия сейчас ни к чему, – он теребит меня за плечи, затем переворачивает на спину.