Там, где жила Луна - стр. 11
Масло и сыр Иван привозил из центра города, находил по совету Николая Матвеевича на базаре. Там же он брал мёд, растительное масло, крупы. Всё остальное супруги выращивали сами или покупали в небольшом магазинчике в их районе.
Анна начала завтрак в одиночестве: намазала масло на хлеб, сверху – тонкий ломтик сыра. Села на лавку у окна, завернулась в плед, сделала глоток кофе и залюбовалась красотой своего сада.
На аромат в кухне вышел из спальни Иван – в халате, с лохматой после сна серебряной головой и сонной улыбкой. Анна осторожно встала с лавки, налила супругу горячий напиток, пока он тянулся за любимым апельсиновым вареньем. Утром они говорили мало, скорее слушали, как звенит чайная ложечка, ударившая по чашке, как хрустит свежий, чуть подогретый хлеб, как поют свои песни, спрятавшись в зелени сада, лесные птахи. Слушали дыхание друг друга. Даже Рик не нарушал тишины, наблюдая за своими хозяевами.
– Волшебница ты у меня: так скоро привыкла. И с людьми ужилась, с соседками. Даже, вон, птицы к нам в сад слетелись. Всё благодаря доброте твоей и светлой душе, Нютка! Совсем ты наша, русская. От Голландии и следа не осталось, – допив кофе, обратился к супруге Иван.
– Правда, Ваня. Но в этом и твоя заслуга есть. Ты и Федору Игнатьевичу забор поднять помог, и Виктору Савельевичу погреб починил, да и Матвеичу предбанник построил, всё вот этими золотыми руками, – Анна коснулась натруженных пальцев мужа своими губами, – я с тебя пример беру. Как и не было тех долгих лет жизни в холодных, скупых на ласку Нидерландах. Только не нравится мне этот твой Матвеич, Ваня, – совсем по-старушечьи пробубнила Анна.
– Почему?
– Вот вроде и помогает, и на подхвате всегда. А всё равно как будто не рад он нам. Да и способности ощущать чувства другого человека нет в нём. Не эмпат совсем. Как и жена его, Фаина.
– Здрасьте, приехали! Это как понимать?
– Вот он при каждом удобном случае говорит, что пёс раньше нас освоился, что голландцы жадные.
– Ну, и что?
– Что значит – «что»? Ты и вправду не понимаешь? Или притворяешься?
– Нют, ты же знаешь, я не люблю, когда разговоры вокруг да около. Говори прямо, что случилось, – Иван Алексеевич густо покраснел шеей.
– Мне обидно, Ваня. Мой папа всё-таки коренной голландец. А то, что не могу привыкнуть и некоторых слов не понимаю, то это же нормально. Смена места жительства – всегда тяжело! Психологи вообще считают переезд в другой город травмой, по тяжести совместимой с разводом или даже смертью близкого человека. А у нас вообще в другую страну переезд состоялся! Разве можно наши чувства обесценивать и упрекать нас в том, что мы никак не привыкнем?