Такого света в мире не было до появления N. Рассказы - стр. 4

Вспомнила, как М. часами не могла встать с постели, чтобы пойти поработать.

М. в последний момент могла отменить запланированную встречу.

М. постоянно опаздывала.

Однажды я приехала к ней в Кунцево. Минут пять я звонила в домофон и в мессенджер, где она ответила, что не может встать. Подъезд открыл подросток с жирными волосами. Дверь в квартиру М. была не заперта. Она попросила приготовить кофе, я поставила гейзер и заварила гречневые хлопья. С тех пор я жила с М., у меня был дубликат ключей и свой матрас.

Наблюдая за тем, как она без страха быть замеченной уходит с репетиции, я вспомнила: в день рождения М. я проснулась от звонка в дверь. Она лежала под несколькими одеялами и не двигалась. Звонок не смолкал, М. попросила посмотреть, кто там. Я сползла с матраса, надела брюки, начала искать тапочки и замешкалась, М. раздраженно повторила просьбу. В мутном глазке я увидела фигуру в окружении розовых и желтых пятен. Из-за двери женский голос несколько раз произнес: мама. Мать М. прилетела утренним рейсом из Италии, чтобы поздравить дочь с днем рождения. Услышав ее, М. вылезла из-под одеял, шепотом попросила меня открыть, а сама проскользнула в ванную и закрылась изнутри. На пороге стояла аккуратная седая женщина с воздушными шарами. Под мышкой она держала большой полиэтиленовый пакет.

Женщина посмотрела на меня вопросительно, я представилась. Та вошла и спросила, где ее дочь – я указала на ванную комнату. Женщина протянула мне пакет, она сказала, что в нем сладкая выпечка, салями и пара банок песто. Я отнесла пакет на кухню. Вы здесь живете, спросила она из комнаты, по неприятному шороху я поняла, что она складывает на диван воздушные шары. Нет, ответила я, переночевала, чтобы не тратиться на такси.

Я вытряхнула из фильтра кофеварки вчерашний жмых. Кофе будете, крикнула я, конечно, ответила женщина тихо. Пока я мыла кофеварку и спешно прятала бокалы с остатками красного вина, мать М. тихо прошла в кухню и села за стол. Я смущенно улыбнулась, в ванной шумела вода. Женщина оглядела меня и, сглотнув, строго спросила, чем я занимаюсь и как мы с ее дочерью познакомились. М. говорила мне, что ее мать – учительница, двадцать лет преподавала итальянский в школе. Потом в командировке познакомилась с мужчиной, вышла замуж и переехала в Монджибелло. У него свое дело, прокат лодок. Теперь мать М. преподает итальянский по скайпу и пишет методические материалы для преподавателей русского как иностранного.

Я старалась держаться непринужденно. Протирая посуду, сказала, что с М. мы познакомились, когда работали на музейном проекте, посвященном истории танца: я была смотрительницей, она танцевала. Учусь на последнем курсе Литературного института, дописала первую книгу стихов, занимаюсь галерейным перформансом. Но вы, я полагаю, работаете, учительский тон мне был неприятен. Да, конечно, я работаю в школе, учу детей на продленке шить. Шить? Да, шить, это развивает мелкую моторику, мы шьем зайцев, медведей, всякое такое из флиса. И как, вам нравится? Я услышала в ее голосе надменность. Возможно, дело в том, что она – педагог с двадцатилетним стажем, преподает язык, серьезный предмет. Я же в свои двадцать пять еле добралась до пятого курса, выпустила книгу стихотворений тиражом двести экземпляров, еще и подрабатываю в продленке.