Тачдаун - стр. 2
Когда Руби Брэдшоу выбралась из мрачного леса депрессии и попыталась проложить свой путь заново, ее коллекция мудаков пополнилась новым экземпляром. Парня звали Грэйди Уолш – двадцатичетырехлетний рок-музыкант из Айдахо. После двух лет их отношений мама поняла, что не желает больше терпеть его измены и непрерывные турне по Штатам, и выставила Уолша за дверь. Затем она еще несколько раз пыталась завязать серьезные отношения, но ничего хорошего из этого не вышло. Ей все время попадались настоящие засранцы, которые только и умели, что причинять боль да разочаровывать.
В итоге, как только я достигла совершеннолетия, мы с матерью заключили сделку: она оплачивает мне учебу в университете моей мечты, а я смиряюсь с тем, что в нашем доме время от времени будут ночевать ее одноразовые бойфренды. Потому что с недавних пор Руби исповедует «секс на одну ночь» как единственную правильную форму ее отношений с мужчинами.
Бам. Бам. Бам. Бам.
– Черт бы вас побрал! – гневно восклицаю я, глядя на светящийся циферблат электронных часов. – Сорок минут?! Этот чувак что, на виагре?
Наконец, темп стуков изголовья кровати о стену ускоряется, затем резко смолкает, и я снова проваливаюсь в сон.
Песня «Born For This» группы The Score вибрирует у меня под кожей, пока я вожусь с новым кулером. Мама запретила мне есть и пить перед съемкой, которая состоится уже через пару часов, но мне плевать. Во-первых, «Испытай мои нервы на прочность» – наша любимая семейная игра, а во-вторых, после изнурительной утренней пробежки я просто умираю от жажды.
За спиной раздаются тяжелые шаги, и в следующее мгновение я наблюдаю за тем, как какой-то незнакомый чувак в одних белых боксерах «Кельвин Кляйн», туго обтягивающих первоклассную задницу, шарит по нашей гостиной в поисках своего тряпья.
– Могу я теперь называть тебя папочкой? – насмешливо окликаю его я.
Мужчина поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Мои глаза округляются, потому что он выглядит чертовски молодо – лет на двадцать, может, чуть старше. И это определенно тот тип парней, от которых я предпочитаю держаться подальше. Ну, знаете, такие вот сексуальные красавчики, привыкшие к обожанию, живущие по привычному трахни-и-забудь сценарию и думающие, что мир вращается только вокруг них одних.
Черты его лица мягкие, но выразительные: мужественный гладковыбритый подбородок, с такой же ямочкой, как у меня, полные губы, густые брови и уверенный взгляд темных глаз с неприлично длинными для мужчины угольно-черными ресницами. Не будь у него на лбу огромной таблички с надписью: «прошлой ночью я трахнул твою маму», я бы причислила его внешность к произведениям искусства.