Та, что будет моей - стр. 41
Невозможная женщина, просто невозможная! Самая несносная в его жизни.
Но парадокс заключался в том, именно в такие моменты он чувствовал, что
живет.
Что вот именно чего-то такого ему, наверное, и не хватало.
– Не хочешь ко мне, давай я подберу для вас что-то.
– Что-то?
– Что-то приличное. Что-то такое, где не будет ванной размером со спичечный коробок.
– Нам и такой хватает.
– Да почему ты такая упертая? – еще одна вспышка. Не агрессии, нет – внутреннего эмоционального броска, что заставило качать адреналин с утроенной скоростью. – Почему тебе вечно нужно делать все наперекор? Почему? Почему просто не принять помощь? Я в состоянии сделать вашу жизнь лучше. Новая квартира, хороший частный детский сад, потом школа.
– Нам не нужна твоя помощь, мы справлялись всегда сами, справимся и сейчас. Между прочим, я практически накопила на собственную квартиру! – и как гордо это прозвучало. – Да, не все сама – мама отдала мне бо́льшую часть накоплений, но и я внесла свою лепту. Еще немного и мне хватит на то, чтобы приобрести собственные метры!
– И сколько? Двадцать пять?
– Зато мои! И я никому не буду за них должна. Ни от кого не буду зависеть!
Что-то в его мозгах шевельнулось при упоминании ею покупки собственного жилья, начала выстраиваться какая-то логическая цепочка. Что-то важное крылось в этих словах, но сейчас, в эмоциях, он просто не нашел времени подумать об этом лучше.
Потом, спустя время, он пожалеет о том, что не догадался сразу, ведь это помогло бы избежать многих печальных последствий. Но это будет потом, сейчас же он переключился на другое:
– Мне нравится твоя независимость, но сейчас не тот случай. Я не буду приезжать к своей дочери в дом, стены которого оплеваны и еще что похуже.
– Можешь не приезжать, – упрямо дернула плечом и вернулась к грязной посуде. – Если ты не понял, нам ничего от тебя не нужно.
– Да какого черта? – схватил ее за локоть и заставил снова посмотреть на себя. – Ты ведешь себя так, будто я когда-то тебя кинул!
– А это не так?
– Насколько я помню – нет.
– Какая избирательная у тебя память. Только я вот помню совсем другое.
Сейчас она была очень красивой – немного лохматой, с пылающим взглядом и кожей. Ему до ломоты захотелось ее поцеловать. Прямо сейчас, в этот совершенно неподходящий момент. Когда оба на взводе, среди грязных тарелок. За это можно здорово огрести.
Да и пусть.
И он ее поцеловал.
Просто положил ладонь на ее затылок, притянул к себе и поцеловал. Раздраженно, показательно агрессивно. Сначала. А потом… Это они. Ее губы. Он вспомнил их. Вспомнил все. И вдруг так резко стало мало одних поцелуев. И была бы его воля, он бы не церемонился ни одной секунды. Как не церемонился никогда. Умри, но получи свое.