Сюртук - стр. 24
Дальше, видимо, следовала дискуссия автора книги с автором странного афоризма. Но для понимания ее Федору не хватило языковых знаний, зато в конце главы его подстерегала приятная неожиданность в виде цветной картинки из жизни диких животных в африканской саванне. Тигрица, нагнав зебру, впилась ей в ляжку. От боли у полосатой лошади выкатились из орбит глаза, в которых отразился не только страх перед наступающей смертью, но и безволие в борьбе за жизнь. Дальше следовала трогательная история о том, как немецкие миссионеры, охотившиеся в саванне, отбили зебру у тигрицы, привезли израненное животное к себе на ранчо и после упорного лечения выпустили здоровое животное обратно в саванну. После лирической части следовало для Федора самое важное – каким методом и какими лекарствами и травами удалось миссионерам вылечить животное. Однако если небольшая часть лекарств и трав с латинскими корнями поддавалась распознанию хотя бы с помощью словаря, то для понимания описанных процедур у него опять не хватало знаний в немецком языке.
Груня, молча и внимательно наблюдавшая за стараниями Федора, пригревшись у теплой стенки печки, сначала задремала, а затем, соскользнув на лавку, и вовсе уснула. Он накрыл ее осторожно полушубком, а сам уселся за стол, перевернул страницу и стал разбираться, как же зебра умудрилась все-таки выжить. Однако очень скоро лекарства, травы и рекомендации на чужом языке поплыли перед глазами, скрутились в тугой клубок, который стал плавно удаляться. И, наконец, исчез. Голова Федора рухнула на книгу и улеглась уютно как раз на том месте, где миссионеры хвалились своими успехами.
Современная наука разработала ряд методик, дающих возможность спящему человеку усваивать информацию, поступающую от бодрствующего мира. Сегодня человек способен во сне изучать иностранный язык, получая знания от работающего магнитофона. Однако в те далекие времена ни подобной методики, ни магнитофонной техники не было. Проспав полночи на странице, содержавшей необходимую информацию, Федор дополнительных знаний не приобрел. И поэтому, едва проснувшись, твердо решил следовать совету матери: сложил вместе оба толстых немецких тома, завернул в полотенце, завязал старательно толстой веревкой. Затем умылся, надел чистую рубаху и все остальное, что относилось к парадному гардеробу – брюки-галифе и добротно начищенные кожаные сапоги.
Как раз в этот момент дверь распахнулась, и вошла запыхавшаяся Груня, которая в отличие от Федора бодрствовала уже давно.
– Куда же вы, Федор Федорович, собрались идти на пустой желудок? Это вредно. С утра надо плотно поесть, чтобы на весь день хватило.