Своя Беда не тянет - стр. 39
Пришла она быстро, я едва успел споить Рону свой сладкий чай.
– Значит так, – она вертела в руках маленькие бумажные пакетики. – Это – «ракета». – Она потрясла у меня перед носом вонючей бутылкой. – Это – боеголовка. – Она пальцем ткнула в наперсток, вставленный в горлышко. – Это – ганджубас! – Она потрясла бумажными пакетиками у себя над головой, будто угрожая высшим силам за мою непонятливость и тупость. – Ганджубас!
– В каком смысле?
– План!
– Чего?
– Не придуривайся!
– Не выделывайся!
– Каннабис сатива! План, трава, марихуана, анаша, блин! Ганджубас – по-цыгански! Ты что, только что из пансиона благородных девиц?!
– Откуда в твоем доме наркотики?!! – заорал я так, что посуда зазвенела.
– О, господи! – она заткнула уши руками. – Наркотик! Детская забава. Привыкание не больше, чем к шоколаду! И не в моем доме, я у Сереги-массажиста, соседа, стрельнула. Сам же попросил-наехал: как это работает, с чем это едят?!
– В мои времена у соседей стреляли соль...
– Твои времена прошли, ты прокис, устарел, покрылся плесенью. Пол-Европы признало: конопля – двигатель культуры. Очень скоро она заменит человечеству еду, лекарство, топливо, одежду, жилье и книги! Ты отстал! Наркотик!
Я подавился возмущением и стал смотреть, как она засыпает траву в наперсток и поджигает ее. Заправским жестом босой ноги она наступила на веревку, привязанную к мешку, и потянула бутылку вверх. Со смачным чпоком бутылка наполнилась дымом.
– На, глотни, – протянула она агрегат.
– Ты что, сдурела?!
Она ртом запечатала горлышко и вдохнула дым. Пакет со звонким треском втянулся обратно в бутылку.
– Эй! – крикнул я. – И частенько ты этим занимаешься?!!
– Второй раз. Грех такую шикарную «ракету» не опробовать! – Беда снова сыпанула травы в наперсток и чиркнула зажигалкой. – Зажигалочку лучше использовать марки «Федор», видишь, эта дрянь «Крикет» плавится. И все другие плавятся. А «Федор» делают в Голландии, а там ганджубас любят, уважают и не преследуют.
– Это наркотик! – я треснул кулаком по столу. – Садить за это надо!
– Британские политики открыто признаются, что курят анашу, и не видят в этом ничего плохого. На, – она опять протянула мне бутылку, начиненную дымом.
– Я не британский политик, – буркнул я.
– Увы. Ты педагог. Значит, должен знать, с чем бороться. Держи!
– К черту!
– Я все-таки повешусь. Вокруг меня одни педагоги и девственницы. – Она поднесла бутылку ко рту.
Я отобрал у нее «ракету». Отобрал и высосал дым. Она умела брать на «слабо». Пусть подавится, пусть запишет на свой счет двести очков и опять перетянет весы на свою сторону. Зато я знаю все теперь про эту бутылку.