Своя Беда не тянет - стр. 41
– Я?! – от возмущения я хотел вскочить, но не справился. Тюк был округлый, неудобный, верткий, он поехал под коленки и я кувыркнулся назад, головой в какую-то сумку, кажется, забитую кирпичами. Пока я барахтался и вставал, приводил в порядок слух и зрение, Беда куда-то исчезла. Вместо нее в комнате стояла баба – смуглая, черноволосая – и щербато улыбалась. Я потер глаза, но потом вспомнил про хлопковое масло и затянувшуюся невинность:
– Фатима?
– Салима, – поправила она.
Может, ей и сорок, может, она и девственница, но я бы сказал, что ей пятьдесят и у нее климакс.
Я спохватился, что должен ее попугать и спросил с угрозой:
– Лошадь страшная, ты откуда?
– Где лошадь? – удивилась она на хорошем русском.
Лучше бы она спросила, почему страшная, я бы знал, что ответить.
– Да это собака! – выкрутился я и потрепал за загривок подбежавшего Рона.
– А Надирка на рынке осталась! – радостно сообщила мне Салима, даже не думая меня пугаться. – Сейчас будем делать плов и самсу греть! Вы теперь с нами будете жить? Комната большая, располагайтесь!
– Да не, пошел я...
– Что вы! Плов! Самса! Элка совсем ничего не кушает. Только пьет кефир и курит! Так воняет, так воняет! А крупному мужчине надо много кушать!
Мне понравился ход ее мыслей. Я почувствовал, что слюноотделение опережает всякие другие мои рефлексы. Плов! Самса! Коран, Акунин и «Партнерский секс»! Да, и Донцова тоже. Блин, да ничего эта Салимка, и чего Беда волну гонит?!
Я как пес по команде «рядом», пошагал за Салимой на кухню. Салима на удивление ловко маневрировала среди завалов. Она вообще все делала ловко и быстро – «шуршала», как сказал бы мой дед-богатей Сазон. Не успел я глазом моргнуть, как на плите, в огромном казане уже жарились лук и мясо. Казан, наверное, она тоже привезла с собой. Я успел забыть о существовании Беды, когда она выскочила из ванной, с мобильником в руке, и заговорщицкими жестами вызвала меня в коридор.
Я нехотя покинул кухню.
– Мне звонил следователь Питров, – сообщила она.
– Кто?! – если честно, я не сразу вспомнил, кто это такой и хихикнул:
– А что у тебя с ним?
– У него со мной почти допрос. Он спросил, звонил ли мне днем на мобильный ученик школы номер двадцать Игорь Грибанов.
Я перестал хихикать и больно прикусил губу. Обрывки мыслей замельтешили в мозгу, одни из них были смешные, другие не очень, третьи и не мысли были даже – так, мыслишки. Например: когда она успела схлестнуться с Грибановым и зачем? Я жил с наркоманкой, а может – убийцей? Ей не фиг делать пальнуть в особь мужского пола, если эта особь не пляшет под ее дудку.